Двойня для босса. Стерильные чувства

Лесневская Вероника

— Да, — отрезает Милана совершенно другим тоном, холодным и грубоватым.

«Фанаты» удаляются, а я сразу перехожу к делу.

— Ну, Милана, и зачем ты все это сделала? — сажусь напротив нее в кресло.

— Не понимаю, о чем ты, — продолжает игру, но меня это лишь смешит.

Показываю ей бумаги. С больным чувством возмездия наблюдаю, как искажаются ее всегда идеальные черты лица. Пролистав документы, Милана смотрит на меня затравленным зверьком.

— За что, женушка? — задаю вопрос, мучающий меня с того самого момента, как я узнал правду. — Настолько ненавидела

меня все это время? Зачем замуж пошла?

— У меня не было выбора, — опускает руки на колени, впиваясь пальцами в бумаги.

— Я спрашивал твоего согласия, — возражаю я.

— Да, но… — делает вдох и выпаливает на выдохе. — Я пошла на это ради карьеры! Отец никогда не давал мне свободы. Моделинг называл занятием для ш… легкомысленных девушек. Но ведь это мечта моей жизни! — тычет пальцем к грудь. — Я ради нее на все была готова. Ты ведь тоже преследовал личные цели, когда женился на мне. Бизнес превыше всего! Так почему ты ждал какого-то особого отношения от меня? — бросает обвиняюще.

— Человеческого отношения я ждал, Милана, — вздыхаю тяжело. — И ни в чем тебе не отказывал. Не ущемлял. Шлялась по своим фотосессиям и показам, деньгами была обеспечена. Что взамен? Вот это? — указываю на доказательства из клиники.

— Конечно, я сделала аборт от чужого мужчины! — вспыхивает она. — Потому что тебя терять не хотела! Папа считал тебя подходящей партией для «непутевой дочери», ожидал, что ты будешь развивать бизнес, обеспечивать семью. Я же буду за тобой, как за каменной стеной, — срывается на откровения. — И он прав оказался, да. С тобой было… удобно, — режет этим словом. — Если бы ты так детьми не бредил… — кривится, и мне хочется стереть это выражение с ее мерзкого личика. — Стерилизация — так это, чтобы не залетать больше ни по глупости, ни по плану. И не портить фигуру. У меня сразу несколько контрактов подписаны! Представляешь, что произошло бы в случае беременности? Я бы лишилась доверия агентов. Все бы потеряла! — взмахивает ручонками. — Когда же ты чуть ли не силком повел меня к репродуктологу, я запаниковала. На тот момент мне как раз светил удачный долгосрочный контракт за границей. Ну, какие дети?!

— Поэтому ты выставила меня бесплодным?

— Чтобы больше не давил на меня с «многодетной семьей», — закатывает глаза, однако тут же меняет тактику. — Но все еще можно исправить.

Поднимается, оставляя документы на постели, и грациозно приближается ко мне. Опускается на колени передо мной, но ее заигрывания ни капли не цепляют. Особенно, когда я думаю о том, что примерно так же она вела себя с Андреевым. И еще хрен знает со сколькими мужиками. Моя пресловутая брезгливость накатывает, заставляя поморщиться.

— Стасик, — мурлычет Милана и выжимает из своих глаз слезы. — Прости меня. Давай останемся вместе? Сохраним и брак, и бизнес, — с неуместным придыханием озвучивает свое предложение. — Ты ведь потеряешь все. Из-за пунктика об изменах.

Пытается цапнуть больнее, но я лишь ухмыляюсь.

— Я дам тебе полную свободу. Закрою глаза на твои шалости, — Милана так уверена, что может и дальше крутить мною, а мне даже интересно наблюдать за ее жалкими потугами. — Хочешь

спать со своими секретаршами? Пожалуйста! Хочешь, чтобы я родила? Сделаем ЭКО, не проблема. Все, что хочешь, Стас. Только сохраним мою маленькую тайну. Ты же понимаешь, ошибки молодости…

Мастерски перевоплощается в нежную, наивную девочку, роль которой она исполняла в первые годы нашего брака. Мило хлопает ресничками, округляет голубые озера глаз, призывно облизывает губы. И медленно скользит ладонями вверх по моим ногам.

— Ты серьезно сейчас? — рявкаю грозно.

Сбрасываю ее руки и рывком встаю с кресла. Убить готов лицемерку одним лишь взглядом.

— Ладно, разведемся, — быстро соглашается Милана. — Но не говори моему отцу обо всем этом, — кивает головой на вопиющие доказательства.

— Поздно, дорогая, — ядовито цежу. — Мой папа сейчас как раз обсуждает все случившееся с Антоном Игнатьевичем. Как ни крути, но перед родителями тебе все-таки придется отвечать.

— Что-о? — переходит на визг. — Ненавижу! Ты все испортил!

Милана кричит, бьет меня кулачками в грудь, норовит поцарапать лицо. Неадекватная женщина.

Беру ее за плечи, сильно сжимаю и отстраняю от себя. Но она продолжает брыкаться и, честно говоря, вводит меня в ступор нестабильным поведением.

— Алекс! — зовет подмогу.

Громко, истошно. Повторяет имя брата, пока я с трудом сдерживаю сумасшедшую.

— Стас, ты охренел? — не заставляет себя долго ждать Врагов-младший.

Как же меня достала эта семейка!

Вдобавок Анжелика Артемовна, появившись на пороге, охает: «Я вызову Антошу» — и скрывается в коридоре.

Скорую лучше бы вызвала. Или сразу катафалк. Потому что я готов убивать! И еще санитаров — уже для меня лично, ибо весь этот дурдом вынести невозможно.

Отталкиваю от себя Милану, а потом хватаю с постели бумаги и небрежно кидаю их Алексу. Ожидаю реакции. Если он знал обо всем и помогал сестре, то… Урою обоих!

— Не смотри, это все ложь! — Милана пытается вырвать документы, но Алекс держит крепко и делает пару шагов назад.

Изучает заключение об аборте, согласие Миланы на стерилизацию, тесты, анализы. И бледнеет.

— Никита знал? — поднимает на сестру разочарованный взгляд. — О том, что ты была беременна от него?

— Какой еще… — хмурюсь я, но тут же отмахиваюсь. — Нет, не хочу об этом слышать!

— Друг мой, — не затыкается Врагов-младший. — Парень Миланы, не подходящий ей по статусу и финансовому положению. Первая большая любовь, которую «пришлось оставить по принуждению отца и будущего мужа». Ведь так ты мне говорила, сестренка? — приподнимает бровь. — Такая любовь, что ты, не задумываясь, избавилась от ее последствия — ребенка?

— Меня Стас заставил, — лжет она безбожно. Прямо при мне!

— И перевязать себе трубы — тоже? И подделать его же бесплодие? — нервно усмехается, продолжая вчитываться в документы. — Потом убеждать меня, что ты без памяти влюбилась в мужа и не хочешь его терять? А он, тварь такая, тебе изменяет, — Алекс нервно сглатывает. — После всего этого, — скользит взглядом по бумагам, — я удивлен, что ты вообще жива.