Двойня для капитана
Шрифт:
И хоть от детского питания ломятся полки магазинов, мне все равно до жути приятна такая забота. Я верю, что мальчишки ее тоже чувствуют. Сегодня ни один человек в мире не узнает на зимних фотографиях, с которых смотрят худющие человечки, двух щекастых и наглых бутузов.
Молодой и дурной немец Чарли самозабвенно приносит им выброшенные из манежа игрушки.
Папа с Русланом опиливают сухие деревья и маринуют мясо. Сегодня будут шашлыки…
Вытягиваюсь в шезлонге и пристраиваю ноги на пуфик, подставляя
Эта женщина появилась в нашей жизни чуть больше двух месяцев назад, что говорится, как с нег на голову. Привезла папу из рейса со сломанной ногой. Поселила у себя дома и так залюбила, что папа за месяц набрал десяток килограмм. Зато бросил курить.
Я искренне рада за него. Кажется, он даже помолодел.
Прикрываю глаза и вдруг слышу вибрацию телефона на столе. Это папин. Не успеваю посмотреть на экран, потому что Катерина перехватывает трубку и сбрасывает звонок.
Оглядывается в мою сторону.
– Извини, - нервно выдыхает.
– Мать твоя звонила. Если считаешь нужным, сама ей набери. А я не могу! Скоро в черный список ее поставлю! Бесит меня страшно! И днем и ночью терроризирует! А Дима ей деньги шлет.
Грустно вздыхаю.
– Он и будет слать. Мама ни дня не работала в жизни.
– Так, может быть, пора начать? У нас в проводники после курсов всех берут.
– Вы все правильно говорите, - качаю головой.
– Только папа так не сможет. Не нужно заставлять его выбирать.
С минуту женщина обижено дышит, а потом взмахивает руками в присущей ей экспрессивной манере.
– Все! Поди сама ему телефон отнеси! А я пойду детям обед погрею.
Пользуясь случаем, я ловлю отца возле сарая.
– Пап, тебе мама звонила, - перегораживаю ему путь.
– Что происходит? Вы общаетесь?
– Отойди! Ведро тяжелое, - пытается смыться родитель от ответа, но я тоже не простая.
– А ты на плитку поставь, - упираю руки в боки.
Опуская ведро, отец понимает, что избежать разговора не получится.
– Катерина нажаловалась?
– Просто к слову пришлось… - отвечаю.
– Ну и?
– Пьет твоя мать. Как зараза. А Наташка, что пробка… Эх! Ребенка жалко, ты понимаешь?
– Понимаю, - киваю.
– Но что ты тут сделаешь? Тебе не тридцать и даже не сорок, если будешь так работать, то себя угробишь.
– Я пока не решил, как тут быть.
– А ты понимаешь, что ты их беспомощность только спонсируешь?
– Наседаю на отца.
– Если ты думаешь, что они ребенку что-то покупают, то нет! Я сегодня видела Тату в магазине. Вот прям перед тем, как ехать к вам. В ее корзине была алкашка, закуска и ничего для ребенка!
Отец морщится, хватаясь за сердце.
– Пап?!
– Тут же пугаюсь я.
– Ну ты чего?
– Все нормально, иди. Вон, Катя на
Понимая, что сейчас больше ничего от него не добьюсь, ухожу с дороги.
Выходной проходит дальше своим чередом и только к вечеру, когда мы грузимся с мужем в машину, меня снова нагребает разными мыслями.
Руслан, конечно, это замечает.
– Что-то не так?
– Внимательно поглядывает на меня.
– Вы с отцом не поругались? Даже обниматься на прощание не стали…
Я поджимаю губы, сдерживая слезы.
– Он маме с Наташей деньгами помогает. Они их из него тянут и тянут. А Катя против. Сердится. Папа переживает…
– Для всех хорошим не будешь, - резонно подмечает муж.
– Интересно получается, что пока ты хороший для того, кто этого не ценит, ты не берёшь в расчет чувства тех, для кого ценен сам.
– Откуда такая философия?
– Удивляюсь.
– Жизненный опыт!
– С веселым апломбом изрекает Руслан.
– Всю жизнью это смотрел, как дед метался между отцом и дядькой. И все не мог отгадать почему…
– А сейчас отгадал?
– Зарождается во мне интерес к мыслям мужа.
– Мы когда ещё за детей судились, один из нотариусов, что отвечал за завещание, сказал мне, что дед мною бы гордился. Я тогда был в такой запарке, что не придал этому значения, а пару недель назад, когда в документах ковырялся, нашел свидетельство о рождении отца. Оно выдано на два года позже, чем дата рождения. Понимаешь?
– И что?
– Хмурюсь задумчиво.
– Может быть, потеряли? Восстановили.
– Нет, - качает головой Руслан.
– Мой отец приемный. Я документы в архиве поднял. А вот дядька родной. Потому дед и не мог смириться с мыслью, что из его родной крови не выросло ничего путного.
– Вот это поворот… - шепчу шокировано.
– Да, - хмыкает Руслан.
– Отцу решил не говорить, поэтому ты тоже помалкивай. Я тебе это говорю к тому, что Наталья сведет отца в могилу. Катерина не за деньги злится, а за то, что отца после каждого звонка сердце хватает.
– Ну с этим же надо что-то делать!
– Забрать ребенка твоего бывшего себе?
– Хмыкает муж.
– И ребенка моей бывшей. Еее…
– Дурак!
– Бью его ладошкой по плечу и обижено на пару минут отворачиваюсь к окну.
Но ситуация мысли не отпускает.
Я думаю о ней весь вечер и всю ночь, пока меня мучает изжога после съеденного шашлыка.
А к утру принимаю, кажется, единственно верное решение…
– Руслан… - говорю мужу, ставя на стол тарелку с яичницей.
– Давай заберём девочек. Обеих.
– Чего?
– Не въезжает сначала муж.
– Ну одну будут твои родители воспитывать, а другую - папа. Мы просто будем помогать. Давай, пожалуйста. Это будет не так страшно, как кажется. Все равно у нас одни мальчишки…