Двойняшки для олигарха

Аверина Екатерина

Юлька!

Я еще и трофей прихватил, оказывается. Сгребаю их в кулак, прячу под подушку.

Косяк, Шакиров. Так спалиться. Но если учесть, что даже в этом договорном браке я был верным мужем, то произошедшее можно списать на неопытность.

Ржу над собой. Угу. Оправдался! Но мне не стыдно. Тело благодарно тянет и просит еще.

— Раф, что ты молчишь? — Аля садится на кровать.

— А чего ты ждешь? — смотрю на жену. — Оправданий? Извинений? Не будет ни того, ни другого. Можешь пожаловаться на меня папе, — усмехаюсь.

— Ты поэтому перестал спать со мной в последнее

время? У тебя появилась постоянная любовница?

— Что-то я не припомню, чтобы у меня были любовницы за все годы жизни с тобой…

Но она не слышит этого. Зато я узнаю о себе много нового. И что мама ей говорила, что для мужчины нормально быть полигамным, что он имеет право иногда расслабиться. И еще много всякого дерьма. Я просто перестаю слушать в какой-то момент.

— Выйди отсюда! — рявкаю, когда этот бессмысленный скулеж добирается до печенки. — Выйди из моей комнаты, я сказал!

— Раф…

— Что «Раф»?! Я ни к одной бабе не прикоснулся, хоть и не любил тебя ни одного дня! А вы кого из меня с мамой сделали, м? Вот знаешь… Оно и правда. Все, что ни делается, все к лучшему. Я рад, что нас с тобой ничего не связывает, кроме договорных обязательств. С детьми все это было бы гораздо сложнее. А теперь уйди отсюда, Аля. Я устал от твоих истерик.

Она хлопает дверью. Переворачиваюсь на живот прижимая к себе кусок ткани с запахом по-настоящему своей женщины. Закрываю глаза и стараюсь в мельчайших деталях воспроизвести всю прошлую ночь вплоть до ощущений ее поцелуев на своих губах. Щека вспыхивает… Она зарядила мне пощечину. А потом сдалась… Пьяная и податливая.

— Аррр, — бьюсь лбом о подушку, снова вдыхая ее запах. Тонкий, женственный, будоражащий и очень родной.

Прячу трофей под подушкой. Осторожно сажусь на кровати, жду, когда пройдут похмельные «вертолеты». Пол перестаёт качаться. Дохожу до душевой, включаю теплую воду и нехотя смываю с себя следы произошедшего между мной и Юлькой. Хочется поймать ее сегодня и посмотреть в глаза, почувствовать реакцию. Не может же она остаться равнодушной! Я вчера все видел своими глазами…

Переодевшись в черные брюки и темно-синюю рубашку, выхожу на кухню в поисках завтрака. На столе кувшин с водой с лаймом и мятой. Наливаю немного в стакан, чувствую взгляд на спине. Оглядываюсь.

— Раф, я была не права, — удивительно покорная Алия опускает взгляд в пол.

Кто-то уже вправил мозг что ли?

— Понимаю. Известие о детях выбило тебя из колеи, и ты сорвался, а я подлила масла в огонь утром. Меня сильно задело твое поведение и твои слова, но я готова не поднимать никогда эту тему, лишь бы твое сердце успокоилось. Рафаэль, я люблю тебя и постараюсь сделать все, чтобы в наш дом вернулось тепло. Ты будешь завтракать?

— Нет. Мне уже пора ехать.

Быстро забираю из кабинета документы, нахожу во вчерашней одежде ключи от машины. Спускаюсь на парковку. Сам сажусь за руль несмотря на адскую головную боль. Только трогаюсь с места, как на мобильный приходит сообщение.

Отец Алии: «Сегодня жду тебя у себя в офисе. Надо поговорить»

Глава 5

Юля

Я

влетаю в наш кабинет в начале десятого утра, растрепанная после марш-броска и нереально жаждущая сделать глоток воды. Маршрутка, на которой я всегда езжу, застряла в пробке и пришла не по расписанию. Плюс, мне нужно было заскочить в аптеку. Раф хоть и сволочь последняя, но возможные последствия никто не отменяет. Я не собираюсь спускать это на тормозах.

В офисе уже все заняты своими делами. Опоздавших практически нет.

Понимаю, что нужно в срочном порядке браться за работу, но прежде всего мне нужно отдышаться. Пока не приведу мысли в порядок за должностные обязанности лучше не браться. Для грамотной проработки поставленных задач требуется холодная голова.

— Свет, меня никто не спрашивал? — интересуюсь у подруги. Она неспешно потягивает кофе из картонного стаканчика. Аромат капучино разносится на весь кабинет.

— Никто, — усмехается, — можешь выдохнуть.

— Фух, — выдыхаю с неимоверным облегчением. Облокачиваюсь на стену, на пару мгновений прикрываю глаза.

— В аптеку успела? — интересуется.

— Угу, — киваю. — Прям рядом с ней уже все сделала. И будильники завела, чтобы остальное не пропустить.

— Вот и правильно, — соглашается со мной. — Если ты залетишь от своего бывшего ещё раз, это будет полнейший писец!

— О, да! — киваю. — Я вот только до сих пор не понимаю, почему ему поддалась?

— Может до сих пор любишь? — кидает вопрос, ответ на который я старательно глушу в своем сердце уже многие годы.

— Нет, Свет! — отрезаю жестко. — Люблю, не люблю это не важно. Он предал меня! А предательство не прощают!

На мои громкие слова подруга ничего не говорит. Она лишь молча поджимает губы и переводит взгляд на работающий монитор.

В данном вопросе Светка не настолько категорична, как я. Она привыкла анализировать и объяснять каждый поступок у человека. Рафаэлю, кстати, тоже нашла оправдание. И не одно.

Я же считаю иначе. Оправдания у его поступка нет и быть не может!

Мы были семьёй, жили счастливо. Да, его родственники не скрывали, что против нашего брака, что никогда не примут меня. Рафаэль просил не принимать это близко к сердцу, без его присутствия не общаться ни с его родителями, ни с его братом. Обещал все уладить. Не вышло.

Помню, как совсем незадолго до нашего расставания, его мама приехала к нам в гости. Рафа дома не было, зато была я. Она настояла на визите, пришлось согласиться и впустить ее в дом. Тогда мы впервые с ней поговорили откровенно. А ещё свекровь меня накормила своим фирменным пирогом. Очнулась я уже в больнице. В реанимации. А рядом со мной сидел бледный до невозможности Рафаэль. Он не мог сдержать своих слез, постоянно просил прощения и ругал меня за то, что я позволила его матери переступить порог нашей квартиры. Винил во всем себя. Только я до сих пор не считаю его виноватым. Врачи объяснили, что причиной отравления стала индивидуальная реакция на один из компонентов и что очень вовремя меня успели доставить в больницу.