Двуглавый орел
Шрифт:
Пока они бежали, Марквол успел заметить в полумраке окружающих тропу зарослей темные силуэты каких-то больших, тщательно замаскированных объектов. Кроме многочисленных укрытий, в этих силуэтах угадывались хорошо закамуфлированные склады с продовольствием, батареи противовоздушных «Гидр», чьи орудийные расчеты притаились и не издавали сейчас ни звука, а также спрятанные под брезентом и мерцающей маскировочной сеткой боевые самолеты, в любую минуту готовые подняться в воздух.
Наконец они подбежали к заранее условленному для таких случаев укрытию и протиснулись внутрь. Там уже находились
— Что, проспали? — спросила Джагди.
— Моя вина, командир, — ответил Ван Тул.
— Неужели?
— Оказалось, у Марквола не работает его наручный индикатор, а я слишком поздно начал его будить.
— Полагаю, что это все же вина Марквола, а вовсе не ваша, не правда ли? — заметила Джагди, с неодобрением глядя на незаправленную майку и развязанные шнурки на ботинках молодого летчика.
— Виноват, мамзель…
— Все, теперь заткнитесь! — прервала его Джагди.
Под куполом укрытия установилась мертвая тишина. Снаружи до них доносились рулады лесных птиц и незнакомые пронзительные крики каких-то местных животных. Марквол уже решил про себя, что ему совершенно не нравится это место. Душно, сыро, повсюду терпкий, неприятный запах гниения… Кожа во многих местах зудела. Ему уже довелось увидеть здешних клопов с палец толщиной, когда они ползали по стенам их общего с Тулом укрытия, а ночью на свет затемненных походных фонарей слетались тысячи мохнатых жуков-кровососов.
Вдруг птицы разом прервали свое пение, и Марквол услышал то характерное негромкое дребезжание, с которым медленно разворачивалась ближайшая к ним платформа для «Гидр». Затем откуда-то сверху послышался шум реактивных выхлопов, который почти сразу же стал затихать, удаляясь. Летчики «Умбры» не могли не узнать знакомые «трели» реактивных самолетов Ар-хенеми с направляемым вектором тяги. Это длилось всего несколько секунд, не больше. Затем все смолкло.
В укрытии раздался приглушенный сигнал вокса.
Вас понял, — произнес Бланшер и снял с себя микрофон с наушниками. — Отбой! — сообщил он остальным.
Толпа в тесном помещении сразу пришла в движение. Возобновив свои разговоры, летчики и механики стали по двое выходить из укрытия. Руны на их браслетах теперь уже горели зеленым светом.
— Можете приступать к выполнению своих ежедневных обязанностей, — объявила всем Джагди. — В шесть тридцать начинается краткий инструктаж, но до этого вам еще нужно успеть поесть и умыться. Учтите, сигнал тревоги может поступить в любую минуту. Да, Мар-квол!
— Слушаю, командир.
— Ступай прямо сейчас на склад и возьми там новый наручный индикатор. Как только его получишь, не выходя оттуда, сразу нажми на нем тестовую кнопку и убедись, что он работает. Если нет, поменяй на другой. Ты все понял?
— Так точно, командир.
— Я-то по наивности думала, что ты все понял еще вчера вечером, когда я специально говорила об этом для всех первый раз.
— Виноват, наверное, я невнимательно слушал. Больше такого не повторится.
— Можешь идти.
Он уже сделал несколько шагов в сторону.
— Подожди!
Марквол
— Ну-ка, подойди поближе. Вот сюда. Теперь повернись.
Она взглянула на его расчесанные до крови плечи там, где это позволяла сделать нательная майка, а затем, задрав ее, уже внимательно осмотрела всю спину.
— У тебя что, есть какое-то кожное заболевание, о котором я почему-то не знаю?
— Никак нет, мамзель.
— Значит, это укусы скопсов. Говорят, что кожа у некоторых людей реагирует на них намного сильнее, чем у остальных. Особенно страдают те, чья кожа имеет сладкий привкус. У тебя сладкая кожа, Марквол?
— Не могу знать, мамзель.
— Похоже, что скопсы думают именно так. Загляни к главному медику базы, пока они тебя совсем не заели.
— Слушаюсь, мамзель.
Как следует зашнуровав ботинки, Марквол побрел на склад, расположенный на другом конце военного лагеря. Теперь, когда миновала опасность обнаружения, место вновь стало похоже на нормально функционирующую авиабазу. На дощатых настилах аэродрома началась обычная среди персонала суета. Команды механиков стащили с самолетов камуфляжный брезент и сразу приступили к профилактическим работам по поддержанию их в боевой готовности. Острый запах прометия почти тут же забил зловоние болотных испарений.
О том, что под раскидистыми кронами киндервудовых деревьев на южном побережье озера Госель скрывается тактическая база перехватчиков — наспех возведенный полевой аэродром с прилегающим к нему лагерем для пилотов и технического персонала, — кроме самих обитателей базы и операторов Центра Управления, знали всего несколько человек из высшего командного состава. Само это озеро, протянувшееся с востока на запад почти на тысячу километров, представляло собой огромный резервуар пресной воды, который постоянно пополняли горные потоки, стекающие с талых ледников Маканайтского хребта. В свою очередь, именно отсюда брала свой исток река Саройя, что несла воды к далекому побережью Западного океана Энозиса. Эта великая система рек и озер, вокруг которой простиралось буйно разросшееся царство тропических лесов, сформировала естественную границу между песками Внутренней пустыни на юге и нескончаемыми зарослями колючих кустарников Полуострова на севере, где уже преобладал довольно умеренный климат. Там, в этом богатом растительностью тропическом поясе, и было решено разместить секретную авиабазу, с которой удобно атаковать любую пролетающую мимо авиагруппу.
Между стволами редеющих у самой воды деревьев просвечивала освещенная ярким солнцем зеленая гладь озера, настолько широкого, что его противоположный берег представлялся едва различимой линией в туманной дымке. Вся территория, на которой располагалась база, была сильно заболочена и, вероятно, могла считаться настоящим раем для кровососущих насекомых: миазмы черной трясины чередовались здесь с затонами стоячей воды посреди зарослей киндервудовых рощ. Пробравшись к самому берегу озера, Маркволу удалось рассмотреть вдали, на его восточной стороне, древние отроги Маканайтского хребта, казавшиеся светло-коричневыми в лучах восходящего солнца.