Двухколесное счастье
Шрифт:
Оборачиваюсь и натыкаюсь на ледяной взгляд и каменное лицо вошедшей девушки. Она выглядит не моложе своей тети, но, мне кажется, что эта строгость и надменность прибавляют ей возраст. Одета она как какая-то затворница, или монашка, как обычно называют такой стиль. Юбка в пол, блузка с длинными рукавами, застегнутая на все пуговицы и та же прическа, что и у мамы Давида. Кажется, с её появлением в гостиной повеяло могильным холодом.
– Приятного аппетита, - произнесла она стальным голосом и, не глядя даже в мою сторону, села на своё
На некоторое время воцарилась тишина.
– Присаживайтесь дети, - подает голос бабушка Арминэ.
Начинается обед, который ничем не отличается от того, к которому я привыкла – люди также свободно общаются, обсуждают какие-то дела, события. Я стараюсь «не отсвечивать», делая вид, будто очень увлечена едой, хотя то и дело чувствую на себе взгляды сидящих за столом, отчего аппетита не прибавляется, от слова совсем.
– Асья, - вдруг обращается ко мне мама Давида, - как вам армянская кухня? – спросила вроде бы без подвоха. По крайней мере, прозвучало так, будто он просто был формальностью.
– Мне очень понравились блюда, которыми меня угощал Давид, спасибо вам за них, - говорю, проглотив большой кусок мяса, который, как назло был у меня во рту, когда Мариам решила ко мне обратиться.
– Я очень рада, что вам понравилось. А вы любите готовить? – ну вот, похоже, в этом и был подвох первого вопроса.
– Ну… я… - как же так ответить, чтобы не опозориться окончательно?.. – Я не то, чтобы не люблю… Просто редко этим занимаюсь. Моя бабушка…
– Так значит, вы к своим годам, - обрывает меня женщина, - кстати, сколько вам?
– Восемнадцать, - отвечаю смело. Бабушка всё время твердит, что рано мне еще у плиты стоять, успею еще…
– Восемнадцать лет, и вы не готовите? – уничижительно глядя на меня, произносит женщина.
– Мари, - вмешивается в разговор отец семейства, - восемнадцать – это не двадцать восемь, научится, когда время придёт.
– Мариам, вспомни себя в восемнадцать, - подает голос бабушка. – Ты же умела только омлет готовить и чай заваривать.
– Мама Арминэ, - недовольно отзывается Мариам, - вы знаете, почему я не умела готовить к своим годам. Зачем сейчас об этом? Мои дочери готовят с двенадцати лет, и я считаю правильным воспитывать хозяйственность в девочках с раннего возраста.
– Я тоже умею чай заваривать, - зачем-то встреваю я в их перепалку. В ответ на мою фразу все затихают и поворачиваются ко мне, перестав жевать. – И омлет… - добавляю шепотом уже в полной тишине.
Ну зачем я только влезла!? Тетя Мариам вспыхнула и, подскочив со стула, куда-то унеслась. А в полной тишине укором мне прозвучало надменное покашливание старшей сестры Давида. За весь обед она не произнесла ни слова и ни разу не взглянула в мою сторону.
– Мама, наверное, чайник пошла поставить, - звонко воскликнула младшая сестра, чьё имя вылетело из головы. – Пойду помогу ей.
– Лали, принеси угощения, которое мы сделали с тобой, - обращаясь к девочке,
– Асья, - шепчет мне Давид, когда за столом снова возобновляется непринужденная беседа, - не обижайся на маму, у неё было плохое детство, поэтому она так отреагировала.
От того, что Давид наклонился ко мне так близко, я вдохнула аромат его парфюма, и мне стало спокойнее. Может там ингредиенты в составе какие-то успокаивающие?
– Прости, что говорю не подумав, - решаю тоже немного оправдаться.
– Всё хорошо, не бери в голову.
Мариам и Лали действительно спустя несколько минут приносят горячий чайник и угощения на подносе. Пока расставляют чашки и блюдца, Лали щебечет:
– Ася, обязательно попробуй назук и пахлаву. Мы с бабушкой вчера весь вечер пекли. Это мои любимые сладости, но мы их делаем редко, потому что они немного заморочные. Эти сделали специально для тебя – Давид сказал тебе очень понравились наши национальные блюда.
– Да, спасибо большое. Гата была восхитительной! – с чувством говорю, забыв о неловкости. – Жаль, что очень сладкая…
– Ты не любишь сладкое? – округляет глаза Лали.
– Нет, что ты! Очень люблю! – понимаю, что меня могут неправильно понять. – Только мне нельзя много. У меня диабет.
После этих слов снова воцарилась тишина, а у меня возникло ощущение, будто я сказала о том, что завтра умру. И тут впервые за всё время меня удостоила взглядом старшая сестра Давида. Ох, что это за взгляд! Так смотрят на таракана, или на вошь, которую в следующую секунду собираются раздавить ногтем.
– Как жалко… - искренне протягивает Лали, собираясь сказать что-то еще, но её опережает сестра. И нет, она обращается не ко мне.
– Давид, как поживает Татевик? Давно не видела её. Когда ты приведешь её к нам на ужин?
Давид, кажется, не особо доволен этим вопросом. Однако ставит чашку с чаем на блюдце и всё же отвечает.
– Думаю, что у неё всё в порядке. Работу она выполняет хорошо, - кто же такая эта Татевик?
– Конечно, хорошо, - продолжает свою речь безэмоциональная Каринэ. – У девушки высшее юридическое образование и красный диплом она получила не за красивые глаза. Хотя они у неё действительно такие, не так ли, брат?
– Думаю, что красота в глазах смотрящего, - философски изрекает Давид.
– Но, я согласен с тобой, Татевик очень красивая девушка.
Вот теперь мне вдвойне стало интересно, кто эта загадочная краснодипломница. А главное – кем она приходится Давиду.
– А еще у Татевик очень хороший вкус и чувство меры. Ей бы давать уроки по стилю. Многим бы пригодилось…
А это камень в мой огород. Хотя… предыдущие тоже не мимо летели.
– Каринэ, не считаю, что обсуждать человека в его отсутствие – это хорошая идея, - мягко осекает сестру Давид. А я сгораю от обиды. Мне прямо сказали, что я глупая, нехозяйственная, да еще и вкус у меня отсутствует… Прекрасно.