Двуликие. Клетка для наследника
Шрифт:
Сразу после ужина он зазывал Дин прогуляться — «в город, до отбоя», — но она отказалась. В любой другой день согласилась бы, ведь ей нравился Эван, но не сегодня.
— А давай я с тобой прогуляюсь! — жизнерадостно предложила Данита, и третьекурсник, немного стушевавшись, согласился. Не посмел отказать принцессе.
И когда Нита с Эваном умчались из столовой, а вслед за ними засобирались и Мирра с Шайной, Дин вдруг хлопнула себя по лбу.
— Ой! Я же совсем забыла!..
Шайна
Когда я была маленькой, мама говорила мне, что взрослого человека от ребёнка отличает в первую очередь способность отвечать за свои поступки.
И я собиралась ответить. Не потому, что очень хотелось. Просто так было нужно. Иногда следует делать то, что нужно, а не то, что хочется.
Наверное, я стану для Дин врагом. Даже скорее всего. Может быть, придётся переехать в другую комнату… если академия позволит. И вполне может статься, что я лишусь не только Дин, но и Мирры. Дружбы с рыжей мне было жаль ничуть не меньше…
— Ой! Я же совсем забыла!..
Когда Дин сказала это, я уже собиралась уходить из столовой.
— Ректор просила привести тебя после занятий с Дрейком, Шани. — Рональдин улыбнулась мне. — Она может что-то сделать с головной болью из-за снов. Пойдём, я провожу тебя.
Только Эмирин мне сейчас и не хватает для полного счастья… Если Дин я могу смотреть в глаза, то ректору — нет.
— Пойдём, — я тем не менее кивнула, прекрасно понимая — объяснять что-то в данную секунду нет смысла. Но до Эмирин мы точно не дойдём…
— А я в комнату, — сказала Мирра. — Приму пока душ. Я же вам там не нужна, да?
Дин посмотрела на рыжую немного виновато.
— Да, Мир, извини. Но мы тебе всё расскажем!
Мирра рассмеялась, и мы вышли из столовой.
Дин ничего у меня не спрашивала, пока мы шли к ректору. А я ничего не говорила, собираясь с мыслями.
Где-то на середине пути, как раз когда мы проходили мимо зала памяти, я тихо сказала:
— Подожди, Дин!
Она, кажется, немного удивилась, но остановилась.
— Я хочу с тобой поговорить… до визита к ректору. Можем мы… зайти сюда?
— В зал памяти?
— Да.
— Конечно.
Она ободряюще улыбалась, а мне просто было плохо. Пожалуй, так плохо мне последний раз было в тот день, когда я узнала, что мамы больше нет.
А теперь я знаю, что, возможно, её не стало именно из-за меня…
В зале памяти никого не было. Я прекрасно понимала, что так и будет — сюда, как и в зал почёта, редко кто захаживал. Смысла не было. Поэтому… идеальное место, чтобы поговорить.
Я прошла через зал, решив расположиться рядом с портальным зеркалом. Почему-то так я чувствовала себя увереннее. Наверное, потому что Триш Лаира совершила поступок, который казался мне ещё ужаснее.
В окна заглядывал
— Что случилось, Шани? Ты такая… напряжённая сегодня. Это из-за Дрейка? Он что-то сказал тебе?
Давай, Шайна… выдыхай. Это не так уж и сложно…
— Ничего. — Я обернулась к Дин. Она стояла возле окна, спиной к закату, и из-за яркого солнца, льющегося в зал, я почти не видела её глаз. — Он ничего не говорил мне. Точнее, говорил, но дело не в этом. Не в Дрейке. Во мне.
— Я запуталась. — Дин сделала шаг вперёд, но я остановила её, покачав головой.
— Нет… не надо. Стой там. Пока я буду рассказывать… Пожалуйста, стой там.
Мне казалось, воздух вокруг нас уплотнился. Впервые в жизни мне было настолько трудно дышать. В горле саднило, глаза болели, и сердце билось, как сумасшедшее.
— Это я. Я прокляла Дрейка.
Голос всё же не выдержал — сорвался.
Словно в пропасть полетел.
— Что? — Улыбка исчезла с лица Дин.
— Я прокляла Дрейка. Я — его дочь. Я прокляла его десять лет назад. Злилась, что он бросил женщину, которая меня родила. Я никогда его не видела. Прокляла по крови. Проклятьем смертельной одержимости.
Солнце ярко вспыхнуло, солнечный луч прочертил дорожку в воздухе прямо перед моим лицом, и я увидела кружащиеся там пылинки. Даже они, казалось, застыли, увязнув в напряжённости, повисшей между нами с Дин.
Она не двигалась. Просто смотрела. И сжимала кулаки.
Кап.
Что это?..
Я резко выдохнула. Дин сжимала кулаки, выпустив волчьи когти, и на пол капала её кровь.
— Ты шутишь? — спросила она холодным, совсем чужим голосом.
— Нет.
В следующую секунду я чуть не закричала, потому что лицо Рональдин вдруг исказилось, став похожим не на человеческое — на звериное, и рот она открыла, обнажая клыки. Зарычала и сделала нескольких стремительных шагов вперёд.
Рука с выпущенными когтями пролетела совсем близко от моего лица, со свистом разрезав только воздух.
— Тварь!
Я зажала лицо ладонями и опустила голову.
Мгновение, другое… Удаляющийся в сторону выхода цокот каблуков… И я осталась одна.
Да, это правильно. В конце концов я всегда оставалась одна. Сначала мама, потом Эрли, теперь… Дин. Но лучше уж так. Рональдин по крайней мере жива.
А вот жива ли я? Я не уверена в этом…