Двуликие. Клетка для наследника
Шрифт:
Кажется, у Дамира остановилось сердце.
Он был готов прямо сейчас бежать на поиски Эмирин, чтобы узнать, как Нита… Но вдруг почти услышал спокойный голос дяди Велдона: «Держи себя в руках, Мир. Ты ничем не сможешь помочь».
И правда — не сможет.
— Она жива? — спросил Дамир хрипло, с усилием сделав вдох.
— Да, — Шайна кивнула. — Ректор быстро привела её в чувство. Она ничего не помнит. Шла-шла, а потом бац — и темнота. Пока вызывали дознавателей, профессор Аррано почти всё время стояла с закрытыми глазами… А когда они пришли, она сказала
Нас с Коулом начали расспрашивать, и тут привели эту девицу. Как её… Хора Рамиро, вот. Такая мелкая, темненькая. И она тоже ничего не помнит! Эмирин всю её голову перерыла — говорит, воздействия магии Разума не было, и вообще никакого воздействия она не почувствовала.
Шайна устало прикрыла глаза, потерла пальцами виски.
— А дальше?
— А? А, ну да. Дальше магистра Дарха привели, сонного и злого. Он тоже Хору посмотрел, сказал, следы магии Крови ощущает. Но прикосновение настолько слабое, что определить, кто первокурсницу надоумил Ниту по башке треснуть, никак нельзя. — Шайна широко зевнула. — А потом Дрейк спросил, какого кхаррта мы с Коулом до сих пор не в своих постелях, и нас отпустили. — Шайна вновь зевнула, прикрыв рот ладонью. — Вообще глупо, да? Выбрали бы в исполнители какого-нибудь мощного парня, он бы принцессу на раз-два прикончил…
— Сплюнь!
Полуэльфийка закрыла глаза, упала на кровать и пробормотала:
— Всё, больше не могу. Спать хочу. И вообще — это типа секретная информация… Нас с Коулом просили не распространяться. А я вам тут всё выложила …
— Так где сейчас Данита? — спросил Дамир. — В лазарете?
Но Шайна не ответила. Она уже спала.
Шайна Тарс
Во сне я какое-то время ещё продолжала рассуждать о произошедшем.
Я подозревала, что этим воздействием магии Крови, которое уловил магистр Дарх, было проклятье. Он, кажется, уже собирался рассказать это дознавателям, когда заметил нас с Коулом. Лишние уши, всё верно — и нас отправили спать.
Есть такое — проклятье одного действия. Требует обязательного зрительного контакта с проклинаемым, на которого ставится условие, ограниченное одним действием. То есть, нельзя приказать «пойди на второй этаж и стой там до тех пор, пока не увидишь принцессу. Как увидишь — тресни по башке туфелькой». Условие, скорее всего, звучало как «ударить принцессу по голове». Может быть, даже без туфельки.
Многое в таком случае остаётся непонятным. Зачем было выбирать в качестве козла отпущения именно Хору? Ну правда — почему нельзя было взять крепкого здоровенного парня?
И почему академия не засекла метку? Нет, если метка поставлена не в академии, то и не должна была… Спящая метка проклятья — это вам не боевое заклинание, его не нейтрализуешь.
Но в момент
И последнее. Проклятье элементарное, то есть, чисто теоретически, его мог поставить кто угодно.
Вот только мне почему-то казалось, что цель была совсем не в убийстве, а в чем-то ином. Но в чём?..
Мне вновь снилась Триш. Впрочем, кто бы сомневался…
Яркое, жаркое лето. Поляна в лесу, залитая солнечным светом, свежий запах листьев, весёлый смех.
Смеялась она — Триш. Заразительно, переливчато… Смеялась, вцепившись обеими руками в шерсть ослепительно белого волка. Или… волчицы?
Я почти не сомневалась, что этот волк, позволяющий нахальной девочке кататься на себе, дергая за шерсть и теребя уши — Эмирин. Огромная, гибкая и удивительно красивая, она носилась по поляне, подпрыгивая — и Триш взмывала в воздух, чтобы секундой позже вновь упасть ей на спину с оглушительным визгом.
А потом я заметила мужчину. Он стоял чуть поодаль, под деревьями, и наблюдал за ребёнком и волчицей с улыбкой на губах. Я ни разу его не видела, но тут же поняла, кто это. Нарро, муж Эмирин и отец Дин.
Он был очень мощный. Даже Норд, хранитель библиотеки, сильно проигрывал этому оборотню. Норд тоже был мускулистый, но не настолько. Тонкая светлая рубашка обтягивала такое тело… Я бы даже испугалась за Эмирин, если бы не понимала — её хрупкость обманчива. Все оборотни невероятно сильны физически.
А потом он, засмеявшись, сделал шаг вперёд… и превратился в белого волка. Ещё крупнее и мощнее, чем Эмирин. Побежал, схватил Триш за ворот платья, закинул себе на спину — всё это время она продолжала истошно визжать — и кинулся прочь.
Я никогда раньше не видела, чтобы волки улыбались. Но и Эмирин, и Нарро… я заметила на их звериных мордах совершенно человеческие улыбки.
И почувствовала слёзы на глазах. Странно, но в этом сне у меня были глаза… и я ощутила, как их колет от выступившей соли.
— Ещё! Я хочу ещё! — кричала Триш, когда её наконец уронили на траву. Рядом упали Нарро и Эмирин, вновь ставшие людьми.
Я не ошиблась — они действительно улыбались.
— Будет тебе ещё, — сказал мужчина глубоким грудным голосом с рычащими нотками, обнял Эмирин и положил её голову себе на плечо. С другой стороны, пыхтя, как рассерженный ёжик, пристроилась Триш.
Я не хотела больше на это смотреть. Мне хотелось подойти, встрянуть эту мелочь, и спросить: зачем ты убила их ребёнка? Почему не попросила прощения?
Я не понимаю…
И наверное, никогда не смогу понять.
Оказавшись в тёмном незнакомом помещении с узкими окнами, я слегка испугалась.
Каменные стены, факелы на них, красивая дорогая мебель… Императорский дворец? Но почему тогда так темно? Я видела изображения, и там всё в золотом и алом — это ведь цвета правящей династии.