Двуликие
Шрифт:
Собрание только что окончилось, и советники расходились.
– Никос, друг мой! – Фергюс остановил принца у самого выхода. – У тебя все в порядке?
Во время собрания юноша сидел, понурив голову, и иногда бросал сердитый взгляд на кого-то из лордов на другом конце стола. Ник стыдливо спрятал лицо и ответил:
– Все хорошо.
Фергюс решил подобраться к его мыслям с другой стороны:
– Ты сегодня опоздал. Ты же знаешь, что
– Да, – кивнул принц.
– Почему ты опоздал?
Ник закусил губу. Несколько секунд он мучительно молчал, а после запустил руку в карман.
– Вот, – он передал Фергюсу скомканный лист бумаги. – Я хотел помочь вам, рисовал девушку, которая была в лесу среди повстанцев. Увлекся, поэтому опоздал.
Старик принял объяснения, хотя чувствовал, что Ник что-то недоговаривает. Он взглянул на корявый рисунок и похвалил принца за старания.
– Там было много людей. Почему ты запомнил именно девушку? – поинтересовался Фергюс.
– Сам не знаю, – пожал плечами Ник. – Надеюсь, вы скоро найдете их.
– Я тоже надеюсь.
«Особенно когда столько помощников вокруг», – подумалось Фергюсу. Сегодня утром, еще до собрания, секретарь вручил лорду Кединбергу почту. Среди горки аккуратных конвертов затесалась желтоватая бумага с надписью «Инквизитору». Фергюс выудил ее первой.
«Повстанцы не дремлют. Они затаились, но не исчезли. Они готовят новое нападение, – прочитал Фергюс. Я знаю об их планах. Знаю, когда и где произойдет нападение. Дорогая информация, которую я готов задешево вам продать. Я вскоре напишу вам снова. Ваш друг Л.». Кто-то настойчиво желал помочь Фергюсу в поисках повстанцев, и инквизитор не имел ничего против такой помощи.
Глава 12
Дакхаарская королева
Фергюс Кединберг с отвращением взглянул на свое отражение и поднес сверкающее лезвие к худой шее. Белесая щетина посыпалась на пол, обнажая дряблую кожу. Старик вытер лицо, провел сморщенной рукой по щеке, проверяя ее на гладкость. Из зеркала на него смотрел безобразный лысый человек, скрывающий слабость за строгостью и хладнокровием. И лишь в этой комнате, в отражении этого зеркала существовал полуголый немощный старик, а не властный советник, внушавший страх жителям Монт-д’Эталя и всей Эфлеи. Фергюс оделся и со вздохом вспомнил, что еще лет пятнадцать назад он мог похвастаться красотой, блеском голубых глаз и густыми упругими кудрями.
Колея дня повела советника по привычным уголкам Королевской башни. Он поднялся к себе и приказал секретарю:
– Выясни, готов ли Его Величество Димир встречать нашу гостью.
– Да, милорд.
Секретарь зашлепал ногами по ступеням. Фергюс скрылся в кабинете. По столу прыгал солнечный зайчик. Он проскакал по небольшой карте Эфлеи, пробежался вдоль кипы государственных документов, спустился к ящикам. Остановился на секретной панели между ящиками, а потом исчез. Советник, словно завороженный, подошел к столу. Одно движение – и важнейший в королевстве документ оказался бы в костлявой руке Фергюса. «Предсмертный указ покойного короля Грегора… Перестану ли я когда-нибудь перечитывать его?» Старик потянулся
– Милорд, Его Величество уже ожидает вас внизу, – доложил секретарь. – Дозорные доложили, что Анна Мельден подъезжает к Монт-д’Эталю.
– Спускаюсь. Негоже заставлять короля и его гостью ждать.
Винтовая лестница снова закружила Фергюса вниз. Он прошел через двор к парадному входу, где стоял Димир. Сегодня они словно обменялись своими обычными настроениями. Король, всегда веселый и жизнерадостный, был непривычно угрюм. Советник же, наоборот, улыбался.
– Какой-то ты хмурый, Димир.
– Я не понимаю, почему мы должны оказывать королеве Дакхаара теплый прием. Эта старуха не заслуживает хорошего отношения, ни вашего, ни моего, – пробурчал Димир.
Фергюс поморщился. А ведь Анна Мельден, «старуха», разменяла всего-то пятый десяток, что Фергюсу казалось расцветом жизни.
– Она королева, и мы должны ее достойно встретить, – отозвался советник.
– Королева, которая приложила руку к смерти моего отца!
– Я в этом не уверен, – покачал головой Фергюс.
– Отец съездил к ней в Дакхаар, вернулся, написал свой указ, а потом его нашли убитым, – не унимался молодой король. – Какие еще нужны доказательства?
Фергюс цокнул языком. История эта была покрыта множеством темных пятен, и потому даже глава инквизиции не мог ничего утверждать наверняка. Расследование застопорилось. Но Димир этого не понимал.
– По-моему, все очевидно, – высказался молодой король.
– Очевидный не всегда значит верный, – заметил Фергюс.
– Я все же останусь при своем мнении.
– Можешь оставаться при своем мнении сколько хочешь, главное – встреть королеву подобающе. Нам нужны союзники. Нас всего четверо на континенте, и если Арнест примкнет к Калледиону, то мы либо заключим союз с Дакхааром, либо погибнем. Подумай об этом.
Димир вздохнул, с трудом согласившись. Он недовольно сжал губы, когда в ворота Монт-д’Эталя в окружении многочисленных стражников въехала большая карета, украшенная позолоченной резьбой по краю и причудливым орнаментом на дверях. Под ободком орнамента красовался герб Дакхаара. Кони остановились, кучер спрыгнул с козел, распахнул дверцу и учтиво протянул руку сидевшей внутри даме. Та спустилась, поправила пышную юбку и с улыбкой огляделась. Анна Мельден не первый раз посещала Монт-д’Эталь. При покойном короле она часто приезжала сюда: они вместе вели дела, обсуждали торговлю, планировали поддержать погибший Онтфорк… «Надеюсь, у Димира хватит ума продолжить политику отца. Дакхаар и Эфлея должны держаться вместе», – подумалось советнику.
– И все же, по моему скромному мнению, к которому вы, конечно, не прислушаетесь, ее стоило бы арестовать, – язвительно прошептал Димир, пока королева приближалась.
– Тебе лишь бы кого-нибудь арестовать, – хмыкнул Фергюс. – Как мне помнится, мы разделили обязанности: ты занимаешься правлением, я занимаюсь расследованиями и арестами. Прошу тебя, не сорви встречу с Анной.
Королева, улыбаясь, аккуратно ступала, и тень ее невысокой полноватой фигуры скользила по площади. В русых волосах, чуть тронутых серебром, играло солнце. Анна Мельден щурилась, и вокруг глаз расходились лучи мелких морщинок – вот и вся «старость». Фергюс хорошо помнил ее молодой и свежей, когда она вместе с покойным мужем только взошла на трон Дакхаара. Советник находил, что время, хоть и коснулось внешности Анны, совершенно не испортило ее, лишь прибавило увренности и твердости.