Двуликий Берия
Шрифт:
Берия утверждал: «Это чудовищное преступление, но я об этом первый раз слышу». И, несомненно, врал, поскольку непосредственно контролировал лабораторию Майрановского.
24 апреля 1956 года в записке первого заместителя Генерального прокурора СССР П.В. Баранова о невозможности реабилитировать Майрановского утверждалось: «Установлено, что врач Майрановский, принятый в 1937 году на работу в органы НКВД, по предложению Берия и Меркулова организовал и оборудовал в 1938 году специальные помещения особо секретной и токсикологической лаборатории, где и производил по приказанию названных врагов народа бесчеловечные испытания различных смертоносных ядов на осужденных к высшей мере наказания.
В течение ряда лет Майрановским было уничтожено мучительным способом большое количество таких осужденных, личность которых
Майрановский показал, что ему не было известно, кого именно он уничтожал, применяя яды, и в этом отношении для него было достаточным распоряжение Берия или Меркулова.
Кроме того, Майрановский испытывал на арестованных различные наркотические вещества с целью получения якобы правдивых показаний («проблема откровенности»).
По ходатайству Меркулова Майрановскому без защиты диссертации были присвоены звание профессора и ученая степень доктора медицинских наук.
Следствием не установлено, что Майрановский знал об изменническо-заговорщической деятельности Берия и его шайки, а был лишь исполнителем заданий Берия и Меркулова.
Таким образом, Майрановский не может быть привлечен к уголовной ответственности как соучастник заговорщической деятельности Берия и Меркулова, от отбытия наказания, назначенного ему в 1953 году, он подлежит освобождению в силу акта об амнистии.
Учитывая связи Майрановского с разоблаченными врагами народа Берия и Меркуловым, выполнение им особо доверительных заданий этих лиц и социальную опасность Майрановского как лица, производившего бесчеловечные опыты над живыми людьми, полагал бы действие Указа Президиума Верховного Совета СССР от 17 марта 1953 года об амнистии на осужденного Майрановского Григория Моисеевича не распространять и ограничиться отбытием наказания по вынесенному ему приговору».
Насчет того, что лаборатория по ядам была создана по приказу Берии и Меркулова, — явная ложь. Майрановский работал в НКВД в 12-м Отделе ГУГБ с лета 1937 года, когда Берия еще возглавлял коммунистов Грузии. А токсикологической лабораторией руководил еще с 1935 года, только тогда она была при Всесоюзном институте экспериментальной медицины (ВИЭМ) и, следовательно, была создана по инициативе тогдашнего наркома НКВД Г.Г. Ягоды.
В сентябре 1952 года признательные показания дал заместитель начальника следственной части по особо важным делам Л.Л. Шварцман. Он утверждал, что якобы готовил террористические акты против Маленкова, причем об этом знали Абакумов, Райхман, Палкин, Иткин, Эйтингон и др. Причиной подготовки теракта будто бы послужило желание отомстить за «разгром националистов, орудовавших под прикрытием Еврейского антифашистского комитета», а впоследствии — и за разоблачение Маленковым «вражеской деятельности Абакумова». Указания же о проведении терактов Шварцман якобы получал от военного атташе посольства США Файмонвилла и от посла Гарримана. Излишне повторять, что все эти признания были получены под психологическим и физическим давлением следствия и ничего общего с действительностью не имели.
Первоначальная идея соединить «дело врачей-вредителей» с делом Еврейского антифашистского комитета не осуществилась. Руководителей ЕАК расстреляли еще в августе 1952 года. Очевидно, Сталин решил соединить «врачей-вредителей» непосредственно с Абакумовым и его подчиненными из МГБ, не размениваясь на ЕАК, который был совместным порождением Политбюро и органов безопасности и самостоятельной роли не играл. Затем для полноценного процесса предполагалось добавить к ним еще и членов Политбюро — Молотова, а возможно, и Микояна, подвергшихся суровой критике со стороны Сталина на пленуме после XIX съезда партии. Неслучайно в январе 1953 года в Москву была этапирована жена Молотова. Вероятно, из нее хотели сделать связную с «врачами-вредителями». 13 января 1953 года в «Правде» было опубликовано сообщение ТАСС о том, что «некоторое время тому назад органами Государственной безопасности была раскрыта террористическая группа врачей, ставивших своей целью, путем вредительского лечения, сократить жизнь активным деятелям Советского Союза». Утверждалось, что большинство участников террористической группы были связаны
Скорее всего, подготовка процесса против «врачей-вредителей», Абакумова и Молотова требовала еще несколько месяцев, которых судьба Сталину уже не отпустила.
После XIX партсъезда Политбюро было преобразовано в Президиум ЦК и расширено с 9 по 25 полноправных членов и 11 кандидатов (раньше было 9 членов и 2 кандидата). Но фактическая власть была сосредоточена в Бюро Президиума. В первоначальный состав Бюро были включены Сталин, Берия, Булганин, Каганович, Маленков, Сабуров и Хрущев. Позднее туда были вписаны от руки фамилии Ворошилова и Первухина. Весьма показательным являлось отсутствие в составе Бюро Молотова и Микояна, совсем недавно, в 1945 году, входящих в состав руководящей пятерки во главе со Сталиным. Это предвещало их скорое падение и гибель. Теперь же Сталин образовал руководящую пятерку для оперативного руководства жизнью страны. В нее, кроме его самого, вошли Маленков, Хрущев, Берия и Булганин. Поскольку между Хрущевым и Булганиным в тот момент были тесные отношения, их тандем вполне уравновешивал тандем Маленков — Берия, что повышало шансы Хрущева на приход к власти.
Состав «пятерки» показывает, кому из членов партийно-государственного руководства Сталин действительно доверял в последние месяцы своей жизни.
Своей ли смертью умер Сталин?
Сталин, как известно, умирал мучительно и долго. Вечером 1 марта с ним произошел инсульт. Умер же «великий вождь и учитель» только вечером 5 марта 1953 года, хоть и лишенный дара речи, но и не в полностью бессознательном состоянии. Наверное, в редкие мгновения прояснения сознания он еще ощущал свою беспомощность, чувствовал боль, но уже не мог произнести ни слова. Смерть, что и говорить, не самая легкая. У Сталина, отправившего на тот свет сотни тысяч, а с жертвами коллективизации — миллионы людей, осталось немало недоброжелателей как в нашей стране, так и за ее пределами. И сталинским оппонентам очень не хотелось смириться с тем, что диктатор все-таки умер своей смертью и в своей постели, окруженный медицинскими светилами и соратниками по партии, при его жизни старавшимися показать себя самыми верными сталинцами. Вскоре после смерти тирана многие из них, мстя за многолетний страх, с удовольствием втоптали в грязь имя Сталина, стараясь свалить на него и свои преступления, свершавшиеся по его приказу.
Поэтому когда появилась версия о том, что Сталин пал жертвой заговора своих соратников, которые то ли спровоцировали роковой инсульт, подсыпав какого-то яда, то ли ускорили конец Иосифа Виссарионовича, умышленно задержав вызов врачей, либеральная общественность встретила эту версию, впервые выдвинутую Абдурахманом Автархановым, на ура. Но вот воспоминания Хрущева о последних днях жизни Сталина: «Вдруг звонит мне Маленков: «Сейчас позвонили от Сталина ребята (он назвал фамилии), чекисты, и они тревожно сообщили, что будто бы что-то произошло со Сталиным. Надо будет срочно выехать туда. Я звоню тебе и известил Берию и Булганина. Отправляйся прямо туда». Я сейчас же вызвал машину. Она была у меня на даче. Быстро оделся, приехал, все это заняло минут 15. Мы условились, что войдем не к Сталину, а к дежурным. Зашли туда, спросили: «В чем дело?» Они: «Обычно товарищ Сталин в такое время, часов в 11 вечера, обязательно звонит, вызывает и просит чаю. Иной раз он и кушает. Сейчас этого не было». Послали мы на разведку Матрену Петровну, подавальщицу, немолодую женщину, много лет проработавшую у Сталина, ограниченную, но честную и преданную ему женщину.
Чекисты сказали нам, что они уже посылали ее посмотреть, что там такое. Она сказала, что товарищ Сталин лежит на полу, спит, а под ним подмочено. Чекисты подняли его, положили на кушетку в малой столовой. Там были малая столовая и большая. Сталин лежал на полу в большой столовой. Следовательно, поднялся с постели, вышел в столовую, там упал и подмочился. Когда нам сказали, что произошел такой случай и теперь он как будто спит, мы посчитали, что неудобно нам появляться у него и фиксировать свое присутствие, раз он находится в столь неблаговидном положении. Мы разъехались по домам.