Двуликий бог. Книга 2

Кайли Мэл

Локи молчал, но узкие губы тронула тень улыбки. Я молчала тоже, ожидая его решения. Задумчивый взгляд прошёлся по моей шее, по волосам, по плечам и груди дальше по телу, и лицо мужчины приняло лукавое выражение. Я позволила себе улыбнуться уголками губ — очень мягко, призывно, ощущая в нём ту единственную слабость, которую могла использовать в своих интересах. Ясные глаза заволокла мутная пелена желания. Я уже не первый раз замечала, что ему нравится, когда я проявляю волю и характер, стою на своём. Грань между его восхищением и яростью была опасно тонка, но я училась чувствовать, как далеко могу зайти, играя чужим терпением.

— И какую же цену ты готова заплатить за своё

любопытство?.. — склонившись над моим ухом, прошептал он, едва касаясь губами чувствительной кожи. Тепло дыхания вызывало сладкую дрожь между основанием шеи и плечом, и я слегка поёжилась, склонила щёку к плечу. Уловив томный взгляд на своих глазах, я раскрыла губы, с придыханием прошептала, что он может даже не называть её, потому что я итак всегда в его власти. Локи улыбнулся, обласканный моей ненавязчивой лестью и искренней покорностью. — Я всё же назову её, — усмехнувшись, отозвался он, подался вперёд и прошептал несколько слов. В первое мгновение я вспыхнула до самых корней волос и отшатнулась, смерила аса возмущённым, почти испуганным взглядом. Щёки стали горячими-горячими и тяжёлыми, губы пересохли, даже язык, казалось, не слушался меня.

Локи ничуть не смутило моё смятение. Его бесстыдство и самонадеянность не знали границ, что по иронии делало господина великолепным любовником. Повелитель лишь насмешливым характерным жестом изогнул и приподнял бровь, точно спрашивал, готова ли я сдаться и отступить. Во мне боролись смущение и упрямство, а также уязвлённая гордость. Если уж я сумела выявить слабости, с помощью которых изредка пыталась манипулировать богом огня, то и он не собирался уступать мне в этом умении. И я согласилась. Казалось, это неожиданное решение удивило супруга даже сильнее, нежели саму меня. Видимо, моё любопытство и жажда новых ощущений распространялись не только на Йотунхейм.

Ночью мне пришлось заплатить высокую цену. Однако, несмотря на то, что она сократилась почти вдвое, я спала таким крепким сном, что сумела отдохнуть и чувствовала себя наилучшим образом. Самым ранним утром золотой чертог пришёл в движение. Я отправилась к Дьярви — словно в издёвку надо мной Локи решил, что, раз я так стремлюсь принять участие в их переодевании, то на один день стану мальчишкой-слугой. Я не спорила, спонтанное решение господина даже развлекло и заинтересовало меня. Никогда прежде мне не доводилось носить мужскую одежду и уж тем более выдавать себя за кого-то другого. Портной подгонял под меня простые вещи, позаимствованные у Варди, так как среди слуг он был одним из немногих, кто больше всего приближался ко мне телосложением. Грубая ткань чуть раздражала нежную кожу, но в остальном одежда оказалась удобнее узких платьев с длинными подолами.

Правда Хельге пришлось туго перетянуть мне грудь, а Асте собрать и заплести в крепкий узел волосы, чтобы затем спрятать их под шапку. В остальном мальчишка из меня вышел очень даже неплохой: свободная полотняная рубаха, перетянутая пояском из коричневой кожи в тон таким же кожаным башмакам, чуть, правда, мне великоватым, полотняные штаны и вымазанное каким-то травяным отваром тело. Его изготовила лекарь, когда Локи заметил, что я слишком светлокожая и холёная для слуги. Все украшения пришлось оставить в ларце, вверенном Иде, даже излюбленное кольцо с огненным рубином, без которого я чувствовала себя совсем уж голой и беззащитной. Бог обмана остался доволен моим перевоплощением, лишь с насмешкой добавил, чтобы я не задирала нос. Что дозволено госпоже, не прощается слуге.

Локи сновал по своему чертогу в очень похожих на мои одеждах — простых и удобных. Не нашлось места ни редким цветам, ни дорогостоящим тонким тканям, ни золотой нити, так

что они и вовсе походили на нижние или ночные. Роскошные огненные волосы бога лукавства были заплетены в широкую косу, но непослушные прядки всё равно выбивались то тут, то там. Как и у меня, на руках Локи отсутствовали и перстни, и браслеты, зато покачивался пояс на бёдрах, за которым скрывались несколько разной длины и размера кинжалов. Ещё один был спрятан в голенище сапога под правой рукой, и я догадалась, что предусмотрительный ас не особенно рассчитывает на благополучный исход затеянного обмана.

От небезосновательных опасений меня отвлёк звучный смех — к моему удивлению, он принадлежал женщине. На пороге пламенного дворца появились Тор и Фрейя. Ванадис, счастливая и благодарная, что ей не придётся жертвовать своей свободой и честью, взялась проводить понурого громовержца в путь и помочь ему обратиться в себя любимую. Могучий ас уже закутался во множество лёгких струящихся шёлковых складок, а на поясе у него позвякивала связка ключей. Я хохотнула, но, опомнившись, закрыла рот ладонью, склонилась. Два взгляда устремились на меня — грозный и надменный, из чего я сделала вывод, что ни ас, ни асинья не узнали меня, и искоса взглянула на Локи. Сомкнутые губы подрагивали, и он едва сдерживал смех.

Весёлый настрой не покидал легкомысленного супруга, даже когда пришёл его черёд облачиться в женский наряд, не такой богатый и яркий, как у «Фрейи», но, тем не менее, достойный сопровождавшей её подружки. Настоящая Ванадис, хохоча, надела на Тора прекрасное ожерелье, с которым почти никогда не расставалась, отдала ему и пару драгоценных перстней со своей руки. Правда, лишь один из них налез рыжебородому асу, и то только на мизинец, так что Локи пришлось одолжить ему и своих колец. Затем богиня, как могла, подпоясала Тора украшением из золотых звеньев, приладила ему на голову покрывало из почти непрозрачной ткани, чтобы скрыть густую бороду и свирепые глаза, а поверх торжественно опустила венок цветов. Я не сдержалась снова, захлебнулась смехом.

— Что за дерзкий мальчишка?! — взревел, наконец, громовержец, только сильнее раззадоривая и Локи, и меня. Я закусила губу, чтобы сдержаться, но даже боль не могла охладить моего веселья. Я даже не могла сказать, что нравилось мне больше: чудный наряд невесты, её низкий хриплый мужицкий голос или тот факт, что наивный бог и впрямь не сумел узнать меня за простой одеждой и деланной покорностью.

— Самый сообразительный среди моих подчинённых, — с улыбкой ответил повелитель, наклонив голову, чтобы и ему Фрейя помогла преобразиться. Прекраснейшая из богинь опять окинула меня взором, уже более любопытным и внимательным, и обо всём догадалась. Я видела это по её сверкнувшим глазам, по хитрой заговорщицкой усмешке. — Он поедет с нами. Нужен же Ванадис слуга? Не сопи так грозно, я ему доверяю. Мальчишка нам подыграет.

Тор хмыкнул, но спорить не стал. Асы распрощались с розовощёкой богиней любви, и мы отправились в путь. Солнце уже начало подниматься над Асгардом, и настало время выдвигаться. Особенно, если мы стремились не привлекать к себе излишнего внимания. В условленном месте Локи и Тор разделились — громовержцу не дозволялось проезжать по Биврёсту, ибо он и его колесница были так тяжелы, и от них подчас исходил такой жар, что верховные боги опасались, как бы могучий сын Одина не разрушил чудесный мост. Мы с повелителем направили коней в объезд, по длинному пути, держась в тени высоких стен крепости асов, и попались на глаза лишь Хеймдаллю, который проводил нас сухим и сдержанным кивком головы. Мы проскакали по радужному мосту, не задерживаясь, чтобы в обговорённый час встретиться с Эку-Тором.