Двуликий. Дилогия
Шрифт:
А как мне еще ответить? Тут мои руки связаны, а любое действие приведет к подозрениям.
— Ты уволен, милый… — прошептала та, игриво улыбнувшись, и провела пальцем по моему животу сверху вниз, остановившись на области пупка. — Прости…
— Сука… — прошипел по-русски.
— Что? — приподняла та бровь, медленно убрав руку. — Ты мне что-то сказал?
— Нет, Кита-сан… это я не вам… — желваки заиграли на моем лице. — Честно сказать, вы мне безумно нравились до этого момента… мне так жаль осознавать то,
Честно, не понимаю я, что творилось в ее голове, но вела она себя крайне странно. Мои слова заставили ее лицо посуроветь. Смотрела на меня с некой обидой в глазах. Кажется, слова Каваши женщина передала не все. Этот ублюдок любит посыпать угрозами в лишний раз.
— Думаешь… — медленно развернулась та и пошагала обратно. — Меня это задело?
«Теперь нужно было понять, что именно заставило ее напиться. Блин, что мне делать-то? Вот же идиотка, и меня, и себя подставляет.»
— Думаю, вы неспроста стали выпивать на рабочем месте… — ровным тоном произнес я. — Скажите, Каваши-сан угрожал вам?
— Тебя это вообще не касается! — по лицу читалось, что угрожал. — Эту версию я оставлю для господина Шина, а ты можешь проваливать… прости, но ты мне больше не нужен…
— Меня утвердил на работу Шин-сан, вы не мо…
— Я сказала, вон! — рявкнула та так, что мне захотелось съязвить в ответ. Но, черт возьми, я профессионал. Никаких выкриков, делаю работу спокойно. Но сиськи у нее, конечно, отпадные, жаль, что придется ее уволить.
— Да, Кита-сан… — учтиво поклонился я, смирившись с увольнением из собственного ресторана. — И вам не хворать…
Даже когда из кабинета выходил, прикрыл дверь без шума, хоть и хотелось хлопнуть так, чтобы той уши заложило. Чуть ли не каждую секунду приходилось напоминать себе, что я профессионал своего дела. На самом деле я был расстроен, даже слишком.
Шел до станции метро я пешком, так как последнюю тысячу йен растрачивать на поезди в автобусах не мог себе позволить, да и просто хотелось прогуляться по опустевшему ночному городу перед походом в школу.
Домой прибыл в позднем часу. Женщина уже сопела в постели, поэтому тихо прикрыл дверь, дабы никого не разбудить, поднялся к себе в комнату и провалился в мягкую кровать, выставив будильник на утро.
«Школа… даже интересно, каково там…»
ВЫ хоть напишите там в комментах. Нравится или нет?)
Глава 8
Утро встретило меня звоном будильника, за которым последовали стук женщины в дверь комнаты. На этот раз ту я запер.
Медленно поднявшись с кровати, снова стащил со стола кисти, свалился на кресло, достал невидимые краски и принялся вырисовывать на собственном теле алхимические печати.
Ведь невозможно предугадать, откуда именно поступит опасность, когда я буду в школе находиться. Судя по информации, которую вычитал в интернете, это настолько опасное место, что даже
Дети не живут по канонам взрослых, ими движут эмоции.
— Эйджи-кун, спускайся завтракать! — прозвучал ее голос с той стороны двери. — Лучше на несколько минут раньше прийти, чем опоздать!
— Дай десять минут, скоро выйду! — крикнул я, держа перед собой левую ладонь, на которой прорисовывал печать активации взрыва.
Активировать ее можно лишь через другую печать, которую необходимо вырисовать на чистом листке, иначе руку разорвет к чертям. Опасная штука, но для хорошего удара сойдет. Руку повредить не должно, но казусы периодически происходят.
— Хорошо, я пока поставлю чайник! — выпалила та и спустилась на первый этаж.
Затем на другой руке с тыльной стороны ладони я вырисовал печать призыва металлического кастета. Использовав ее, я мог в миг призвать в свою руку кастет, на котором была изображена та же печать.
Думаю, можно было бы и просто с собой его взять в сумку, но доставать его оттуда… это ж сколько времени займет, да и проверки там проходят нередко.
После того, как закончил, по привычке подул на печати и переложил кисть в другую руку, вытянув перед собой ладонь правой.
Правая ладонь всегда служила мне для самой эффективной печати среди тех, которые я мог выполнить за короткий срок. На ней я вырисовал узор поглощения чужой магической энергии.
Хорошая и полезная штука, которой учил мастер Хоширо еще в прошлой жизни, способная не только приглушить силу удара, но и вырвать небольшой объем маны из тела врага.
Печать требовала свою цену, и не важно, чем ты платишь за ее работу, жизненной энергией, либо же маной. Пока у меня все узоры работали за счет жизненных ресурсов.
Третья печать была сродни той, что я изобразил на бедре Фумико. Та, как я уже говорил ранее, увеличивала физические способности и ускоряла движения тела при ее активации. Да, из-за девчонки пришлось заплатить вдвое большую цену, но, думаю, та стоила своих затрат.
И последнее, что я делал всегда и везде — вырисовал узор моментального точечного взрыва на небольшом белом бумажном самоклеящемся стикере, активировать который мог через контакт с левой ладонью.
Хороший пробивной удар — залог успеха в любом поединке. Я называл их козырем в рукаве, а использовал только в том случае, когда понимал, что игра стоит свеч.
Как только закончил с узорами, натянул на себя криво сшитую форму, надел на ноги не первой свежести и не раз клееную обувь, взял сумку и вышел на кухню к женщине.
— Эйджи-кун, ты вновь так поздно домой вернулся вчера! — встретила меня женщина на кухне с чашкой чая в руках. — Ты хоть выспался?!
— Да, мам… — кивнул я, сев за обеденный стол. — Задержался на работе, честно. Попросили смену взять дополнительную, вот и запозднился…
— Ладно, верю… — вздохнула та, положив передо мной чашку слипшегося риса, который был явно переварен.