Двуликий. Том 1
Шрифт:
«Идиот!» — вот что я могу сказать про себя.
У меня ушел еще час, чтобы прийти в себя и перестать быть похожим на кривую иллюзию человека.
Даже взял бритву и избавился от щетины. К счастью, она у меня почти не росла, так что мучится с регулярным бритьем не приходилось.
— Всего лишь символ, а сколько проблем, — пробормотал я, смотря на метку на предплечье. Треугольник с маленькой точкой в центре. Раньше я его часто видел у Адриана, но никогда не думал, что сам проснусь с ним.
Интересно, если бы у меня не появилась
Приведя себя в порядок, я отправился к Соддерну. Есть одна проблема, решение которой я не мог отложить. К счастью, профессор оказался на месте.
— Рад, что вы нашли ответ, Маркус, пусть и устаревший, — скучающим тоном сказал он, когда я изложил свою проблему. — Сейчас разработаны более сложные и эффективные системы защиты, но базис у них один — обнаружение постороннего вмешательства на самом раннем этапе.
— А можно защитить не весь разум, а его часть? — спросил я.
Соддерн удивленно посмотрел на меня. Я путанно объяснил, потом нарисовал схему, снова объяснил.
— Действительно, ваш разум надежно защищен этой крепостью от прямого вторжения, обойти ее невозможно. Но я не понимаю зачем выстраивать сигнализацию отдельно от него, словно вы ждете нападение и с этого направления. Поверьте мне, молодой человек, если кто-то сокрушит вашу крепость, вы это заметите.
— Вы утверждаете, что для прямого ментального вторжения есть всего один путь, — терпеливо пояснил я. — В то время как для иллюзий, трансляции и контроля открыты все дороги. Что если прикрыть их и демонстративно оставить всего одну?
— Это не так работает, молодой человек, — недовольно сказал Соддерн. — Иллюзия и трансляция — это групповое воздействие, оно атакует ваш разум, подобно волне. Только контроль попадется в вашу ловушку. И то, если менталист соблазнится незащищенным куском разума.
— А почему бы ему не соблазнится?
Профессор задумался.
— В принципе, Адриан проделал хорошую работу. Ваша «крепость» скрыта глубоко в разуме, ее не так просто обнаружить. Даже мне потребовалось время и спокойная обстановка. А уже встроить в эту крепость «крысиного волка», как ее часть и завязать активацию на простейшем заклинании — м-да, ему можно повторно дать алмазного за это.
Я удивлённо посмотрела на профессора.
— «Крысиный волк?»
— Довольно редкая и опасная ментальная техника. Берется фрагмент личности, некий ее аспект, ответственный за определенное поведение. Я бы назвал ее субличность. Ее копируют, а потом помешают в магическую клетку. Потом берут другой фрагмент и так пока не копируется весь разум. Из-за ограниченного пространства субличности конфликтуют, в итоге остается самая сильная и агрессивная. Да, эта субличность в силу своей заведомой ущербности не способна использовать полноценно ментальную магию. Но при этом она не острожный диверсант, а наглый интервент, который везде себя чувствует
Сказать, что я был удивлен, значит ничего не сказать.
— Страшное оружие. Но довольно неэффективное на самом деле. К моменту, когда ментальный маг может создать что-то подобное, ему уже не нужна такое опасная крыса, требующая постоянной дрессировки и контроля. Попытка же обучить этой технике неофита заведомо обречена на провал, по крайне мере, я так считал до недавнего времени.
Я вздрогнул. То что описал Соддерн очень походило на Януса. И хотя я все еще не верил его бредовым теориям, моя уверенность на миг пошатнулась.
Маркус Кайлас просто псих, а Адриан не гений, но криворукий ментальный маг, допустивший колоссальную ошибку.
Но профессору знать не обязательно.
— Да, это очень похоже на… — я сделал вид, что осекся, а потом быстро сказал: — То есть я не понимаю, о чем вы, это все совсем не про мой диагноз.
— Конечно. Поэтому я настоятельно советую сделать вам два охранных контура, один для внешнего врага, другой — для «диагноза». Нужную схему я, так и быть, составлю сам. А пока готовьтесь к следующему занятию.
Поблагодарив наставника, я попрощался и вышел из кабинета.
Бредовые рассуждения профессора не прибавили мне спокойствия, но утешало его обещание составить схему.
По крайней мере, Янус мог гораздо больше, чем описанный им «крысиный волк». Похожие заклинания? Возможно, но Камет использовал контролирующие заклинания из некромантии на мне. Они тоже родом из ментальной магии. И вопрос насколько сильно совпадает «крысиной волк» и стандартный управляющий контур лича.
Легко рассуждать об этом, когда ты ничего толком не знаешь ни о том, ни о другом разделе магии.
Утешая себя такими мыслями, я добрался до столовой.
— О, все в сборе, — весело сказал Влад. — И, похоже, даже относительно живы.
За столом действительно собрались все участники вчерашнего похода. И только я выглядел отвратительно.
— Так и запишем, Маркусу больше на наливать, — заржал Юлий, смотря на мою помятую рожу.
Я лишь махнул рукой. Заклинание неправильно меня поняло и на стол прилетел поднос с едой. Я вздохнул.
— Сильно плохо? — участливо спросила Луна.
— Нормально. Просто… так получилось.
Остаток понедельника я мучился со слабостью и вялыми попытками Януса повлиять на меня. Вторник пролетел незаметно, из общей рутины выбивались только занятия у Лемона, где преподаватель уделил мне внимания гораздо больше обычного, буквально крутился вокруг меня.
Это настораживало, но я списал все на внешний вид.
На занятии в среду Соддерн сообщил, что схема готова. Но он пообещал мне ее отдать только когда я закончу с иллюзией птички. Что я и сделал через пятнадцать минут.