Двум смертям не бывать
Шрифт:
— Перо зачастую разит вернее меча. Ты остановился в доме Рамона?
— Да, господин.
— Я прикажу выделить тебе покои во дворце.
Эдгар бросил взгляд на брата — тот медленно опустил ресницы.
— Это честь для меня, господин.
— Тогда завтра слуга поможет тебе переселиться. Я отправил весть о твоем прибытии в Белон, но пройдет не меньше недели, пока они пришлют сопровождающего. И в полдень жду у себя — нам будет что обсудить.
— Да, господин.
— Что ж, значит, о делах завтра, сегодня будем веселиться. Счастлив знакомством.
Едва
— Вот повезло, ничего не скажешь — проворчал он.
— Повезло. — Совершенно серьезно подтвердил Рамон. — Герцог мог бы сказать ровно то же самое — но так, что ты бы почувствовал себя тараканом, над которым занесли башмак. А он был благосклонен — и это заметили.
— Если это называется «благосклонность», то я не хотел бы знать, как выглядит немилость.
— И правильно.
— Но переезд ведь не значит, что мы больше не увидимся.
— Как получится, и как герцог позволит. Ты теперь на службе, привыкай.
Рамон хотел было сказать что-то еще, когда на глаза легли мягкие ладошки.
— Угадай?
Рамон пробурчал что-то неразборчивое, обернулся. Замер, разглядывая девушку: каштановые пряди кольцами вокруг лица, зеленые глазищи.
— Лия?
— Узнал! — обрадовалась она.
На взгляд Эдгара, девушка была хорошенькой — вот только бы еще умела вести себя как подобает. Это ж надо — прилюдно вешаться на шею мужчине. Причем в прямом смысле: подпрыгнула и повисла, а Рамон подхватил ее за талию и раскрутил, причем хохотали оба так, что на них стали оглядываться.
— Рад тебя видеть. Правда. — Сказал он поставив наконец, девушку.
— Не верю — Она скорчила капризную гримаску. — Заходил к нам, и не спросил меня.
— Ну, извини. — Рыцарь изобразил дурашливый поклон. — Решил, что не стоит беспокоить девушку в день бала, у нее и без того дел по горло.
Он снова улыбнулся, подмигнул:
— И скажи, что я был не прав.
— Скажу. — Она топнула ножкой. Оба снова рассмеялись.
— Ты изменился. Не могу точно сказать, что именно, но… Заматерел, что ли.
Рамон пожал плечами:
— Не знаю, наверное, со стороны виднее. А ты совсем взрослая.
Он пригляделся, пытаясь понять, что же в ней — не считая оформившейся фигуры — стало другим. Другим настолько, что он едва мог узнать девчонку, с которой — было дело — лазили по деревьям, разыскивая дикий мед. Тогда Рамон относился к ней скорее как к недорослю, тем более, что Лие вечно что-нибудь взбредало в голову — не каждый мальчишка угонится. Вроде бы все то же самое — но взгляд и выражение лица стали неуловимо другими. Рамон попытался было снова увидеть пацанку — не получилось. Перед ним стояла девушка.
— Пойдем танцевать? — брякнул он и почему-то смутился.
— Потом —
Глядя на стремительно пунцовеющие щеки, Рамон почувствовал, что сам готов покраснеть.
— Это ты прости — веду себя как настоящий невежа. Давай, я вас познакомлю, и пойдем искать твоих, раз уж ты не хочешь танцевать.
— Отец вон там, — подхватила она с явным облегчением. — И Нисим. Старший брат с женой не пришли, она на сносях и плохо себя чувствует.
— Отлично. — Сказал Рамон. — То есть, на самом деле я не то хотел…
Он вздохнул покачал головой. Лия рассмеялась.
— Представь нас, и пойдем. Отец будет рад с тобой поговорить.
Рамон про себя выругался последними словами, совершенно не понимая, что происходит.
— Эдгар, мой брат. А это Лия.
— Наслышан. — Эдгар склонился к руке. — Брат рассказывал о тебе немало хорошего.
С Рамоном определенно творилось что-то странное. Он всегда держался со спокойной уверенностью человека, знающего себе цену — и этой уверенности, правду говоря, Эдгар люто завидовал. А сейчас брат вел себя так, что Эдгар даже забыл о собственной стеснительности. Он был… растерян, пожалуй самое точное слово. Как будто столкнулся с чем-то совершенно неожиданным, и не знал, как реагировать.
Впрочем, Рамон довольно быстро пришел в себя — и вскоре они уже разговаривали с родителями девушки. Амикам понравился Эдгару спокойным достоинством. А еще он не разглядывал молодого человека, точно диковинку, и это успокаивало.
Кругом веселились, слуги разносили вино. Рамон увел Лию танцевать, и они исчезли в кружащемся рондо. Эдгар обнаружил в отце девушки неожиданно внимательного собеседника и сам не заметил, как просто поддерживая диалог ввязался в настоящий спор, а когда заметил, немало удивился — виданное ли дело, посреди бала обсуждать природу философского камня. Попутно молодой человек узнал, что кто-то из местных алхимиков, перегнав в кубе вино, получил прозрачную, невероятно крепкую выпивку. Впрочем, Эдгар пропустил бы это мимо ушей, если бы не вновь появившийся, уже под руку с Лией, Рамон. Тот, наоборот, начал расспрашивать, и, как Эдгар и опасался, буквально после нескольких фраз их обоих пригласили испробовать новый напиток. Хоть прямо сегодня — дом Амикама открыт для них в любой день.
— Сегодня я и без того явился незваным. — Покачал головой Рамон. — Завтра Эдгар должен предстать пред герцогом, и во что это выльется — неизвестно.
— Тогда через три дня. Мне подарили ястреба, и я как раз собирался проверить его в деле. Поохотимся, а потом пообедаем. Ну, и попробуете.
— Нечего там пробовать. — Проворчала Лия. — Гадость.
— Сейчас это самый модный в городе напиток. — Нисим помахал кому-то рукой, извинился и исчез в толпе. Вскоре он чинно прошагал мимо, ведя девушку в танце.