Дядя самых честных правил 6
Шрифт:
— Звали, Константин Платонович? — официальным тоном спросила Настасья Филипповна, входя в кабинет. Вот уж чего не отнять у старой ключницы, так это чувства такта — при гостях она показывает, кто тут хозяин, а наедине обращается как с любимым сыном. И никогда не путает, когда что положено.
— Да, Настасья Филипповна. Наша гостья задержится у нас на несколько дней. Будьте добры, покажите ей комнату и помогите устроиться.
Ключница, со всем нужным политесом, увела Агнес, и мы остались с княгиней одни.
— Марья Алексевна, вы её специально подбирали?
—
— Может, и хорошая, но слишком уж милая. Такая милая, что может плохо повлиять на обстановку в доме.
Марья Алексеевна рассмеялась, обмахиваясь веером.
— Ой, Костя, я тебя умоляю! Если девочка будет хорошо учить, то с остальным ты легко справишься. Да и чуточку перца добавить в твою жизнь не помешает, если хочешь знать моё мнение. А то закопался в свои бумаги, в мастерских часами просиживаешь, тренировки каждый день. Будто старик какой или монах, ей-богу.
— Вот только перца мне и не хватало на хвост насыпать. Спасибо, Марья Алексевна.
— Ничего, ты мне ещё спасибо скажешь. Слишком серьёзный последнее время.
— Не я такой — жизнь такая. Кстати, а почему она нигде дольше года не задерживалась? Не знаете, случаем?
— Потому же, почему ты её брать не хочешь. Слишком, как ты говоришь, милая для мужских глаз. Рано или поздно обязательно кто-то начинал зариться на бедняжку. А в солидных домах на такое косо смотрят. — Марья Алексевна перестала улыбаться и попросила: — Костя, девочка и правда разумная, за неё моя подруга старая просила. Ты подумай ещё раз, присмотрись к ней. Я буду очень признательна, если ты её на год-другой возьмёшь наставницей.
— Хорошо, — я кивнул, — присмотрюсь и подумаю.
Остаток дня пролетел в делах и заботах. Взяв в компанию Кижа, я отправился сначала в мастерские.
— Дмитрий Иванович, — спросил я по дороге, — а чего ты такой весёлый? Куда меланхолия девалась?
— Так развлёкся, Константин Платонович. Вон как здорово пошумели в Рыбино — от души, с размахом.
— А что с гитарой?
Киж передёрнул плечами.
— Мутное дело ваша музыка, Константин Платонович. Ноты эти, струны, лады. Может, ну её, а? Честное слово, ничего толкового из меня не выйдет.
— Давай так, Дмитрий Иванович. Выучи хоть одну песню и закончим на этом.
— Одну?
Я кивнул:
— Одну, но чтобы мог сыграть и спеть.
— Согласен. Одну я точно осилю.
Он облегчённо заулыбался. А я, если честно, не рассчитывал на результат: скорее всего Лукиан прав, и покойника нельзя обучить новому. Но пусть лучше Киж будет занят делом, хоть и безнадёжным, чем снова ходит с мрачным лицом.
Мастерские встретили нас криками и руганью. Мои будущие «деланные инженеры» собрались кружком и дружно орали друг на друга, не стесняясь в выражениях. Громче всех вопил Ванька Черницын, размахивая руками и то и дело стуча кулаком по верстаку.
Перекрикивать я их не стал. Просто взял молоток с полки и ударил
Бумс!
От гулкого звона юные мастеровые захлопнули рты и уставились на меня.
— Здравствуйте, Константин Платонович! — первым очнулся от ступора Черницын. Следом за ним повторили и остальные.
— И вам добрый день, судари и сударыни. Из-за чего спор?
Они попытались заговорить все разом, но я тут же остановил их.
— По одному. Начнём с тебя, — я указал на девчушку с двумя косичками. Кажется, Настя Иванова, из Крукодиловки.
Она приосанилась, кинула на своих товарищей взгляд, полный превосходства, и степенно начала рассказывать.
— Это всё Черницын начал. Предложил поменять рисунок Знака, который на крышечке. Сказал, что так она мягше щёлкать будет. А я ему сразу сказала — не выделывайся. Рисуй, как Константин Платонович научил. Мал ещё, чтобы своим умишком в деланную магию лезть. А он в крик: что мастером только тот станет, кто сам думать будет. Вот мы и поспорили с ним. Вы не подумайте, мы без драки, «дис-ку-си-ти-ро-ва-ли», как нас Аполлинарий Крисанфович учил.
— Дискутировали, — я невольно улыбнулся, — очень хорошо. Сразу скажу, чтобы избежать подобных споров в будущем. Придумывать новые связки — и есть задача деланных магов.
Ванька Черницын чуть не подпрыгнул от радости, но я притушил его энтузиазм.
— Но есть строгое правило, судари и сударыни. Если вы что-то придумали — не надо пробовать самим. Дождитесь меня, покажите вашу идею и делайте под моим присмотром. Некоторые связки могут оказаться нестабильными и просто взорваться. А без пальцев вам будет сложно стать мастеровыми. Давай, Ваня, показывай, что придумал.
— Сейчас! — Ванька кинулся вглубь мастерской. — Я сейчас! Я уже сделал! Вот!
Мальчишка притащил заготовку зажигалки и протянул мне.
— Давай посмотрим. Так, вижу, ты поправил вот тут.
Рассматривая магическую связку, сделанную Черницыным, я не мог удержаться от улыбки. Первое рационализаторское предложение в моей мастерской! Стоит запомнить эту дату и объявить её Днём изобретателя. Ну а что? Действительно стоящая придумка.
— Смотри…
Я присел на низкую скамеечку, достал needle wand, подсветил кончик и начал показывать по структуре Знаков. Вокруг меня сгрудились все мои «деланные инженеры», заглядывая через плечо.
— Задумка отличная. Перекидывание этой петли на треть оборота даёт плавность, это ты верно подметил. Но тогда мы теряем эфир на стопорной связке. Чтобы не допустить такой расход, добавим…
Почти час я потратил на обсуждение с ними этой маленькой «инновации». Ванька Черницын надулся от гордости и глядел на всех задрав голову. Пришлось взять с него обещание, что в следующий раз он не будет в одиночестве ставить эксперименты, а дождётся меня. Чтобы они прочувствовали, я показал им, как простая связка двух безобидных Знаков взрывается от дополнительной петли эфира. Надеюсь, они достаточно прониклись и станут соблюдать технику безопасности.