Дядя самых честных правил 8
Шрифт:
— Что за правило?
На этот раз Лукиан молчал долго, но всё-таки ответил:
— Некроманты — слуги смерти и несут только смерть. Давать жизнь мы не вправе.
— И? Дядя хотел кого-то воскресить?
— Не знаю, — Лукиан зло посмотрел на меня, — я на Соловках сидел, пока он здесь «развлекался». И вообще, не твоё это дело, отрок. Надо будет — Хозяйка тебе сама скажет.
Лукиан прибавил шаг, обрывая разговор. Но мне показалось, что он лукавил и знал, зараза, чем дядя провинился. Или как минимум догадывался о сути дела. Значит, надо потихоньку дожать его, Кижа подослать с бочкой рябиновки или ещё что-то
Я собирался поговорить с главой опричников Камбовым, но он сам пришёл, чтобы доложить о состоянии дел. Выполняя моё распоряжение, всё это время он вербовал людей, тренировал их и создавал спаянные отряды. К текущему моменту в строю были уже две сотни человек, и ещё полтораста числились кандидатами. Талантов там было немного, поэтому Камбов налегал на стрелковую подготовку. Чтобы они не мешали жизни усадьбы, Лаврентий Палыч выделил землю возле Крукодиловки, где вырос настоящий военный городок.
До событий в Петербурге я планировал использовать большую часть новых опричников на охране эфирной дороги. Но теперь обстоятельства изменились и в приоритете оказалось моё княжество. О чём я и сказал Камбову, выслушав доклад.
Новые вводные он обдумывал обстоятельно, почти четверть часа. Я не торопил его. Сидел, пил кофий и делал кой-какие записи.
— Константин Платонович, — наконец подал голос Камбов, — разрешите высказать несколько соображений.
Я кивнул.
— Во-первых, опричникам можно обещать земельные наделы в вашем княжестве. После окончания службы, естественно. Новые люди пойдут к нам охотнее, и подрастёт лояльность.
— Резонно.
Такой ход мне понравился. Дополнительные поселенцы не помешают. Тем более умеющие за себя постоять. А земли в Америке хватит, чтобы заселить не одним миллионом человек.
— Во-вторых, вы должны послать в Америку меня, — он выставил ладонь. — Погодите, Константин Платонович, выслушайте до конца. Набором и обучением новобранцев будет заниматься Кацарёв. Он сейчас прекрасно справляется сам, я только приглядываю за результатом. А за безопасность усадьбы будет отвечать Светлячок.
— А вам стало скучно этим заниматься?
Камбов покрутил головой.
— Нет, Константин Платонович. Но такой шанс не хочется упускать. Я всегда мечтал исследовать новые земли, посмотреть на дикарей, походить по неизведанным местам. А вам всё равно нужен человек, который бы возглавил там опричников. Тем более я могу тренировать пополнение уже на месте, не дожидаясь, пока они пройдут обучение здесь.
— Не буду говорить ни да ни нет. Нужно обдумать такой поворот. Это всё?
— Есть и в-третьих, Константин Платонович. Неделю назад я ездил во Владимир, и со мной связался бывший опричный дьяк князей Гагариных.
— Мне казалось, что их всех уничтожила гвардия под Петербургом.
— Что вы! — Камбов улыбнулся. — Гвардия свои портки найти не сможет, если их носом не ткнуть. Куда им ловить опричников, которые не хотят, чтобы их нашли. Да и не все они были в том сражении: многие находились в Сибири и не принимали участие в бунте. А у погибших остались жёны и дети.
— И чего они желают? Отомстить мне?
— Ни в коем случае, Константин Платонович. После того как вы громили их в одиночку, они вас опасаются и уважают. Вы единственный,
Знакомая история! Наказание невиновных и награждение непричастных, как всегда.
— В общем, опричный дьяк хотел проситься со своими людьми под вашу руку. Они понимают, что доверие надо заслужить, и готовы оставить в качестве гарантии свои семьи.
— Так прижало болезных?
— Хуже некуда, Константин Платонович. На службу их не рискуют брать, денег Гагарины им задолжали порядочно, хоть на большую дорогу выходи. Вот я и подумал: а может, вы им предложите отправиться в ваше княжество? С соответствующими клятвами, как положено. Укажете им место для поселения, и пусть живут.
— В принципе, предложение интересное. Устрой мне встречу с этим дьяком, посмотрим, что он из себя представляет.
Камбов ушёл, а я задержался в кабинете, чтобы разобрать бумаги на столе. Между всякой ерундой, письмами и финансовыми отчётами в глаза бросилась небольшая книжица в чёрном кожаном переплёте. Внутри оказались не печатные страницы, а рукописные записи на немецком. Ни названия, ни описания, лишь объяснения сухим языком неких сложных магических конструкций и нескольких заковыристых ритуалов, где они использовались. Даже любопытство разобрало — откуда у меня эта книга и для чего нужна описываемая магия? Пришлось вчитываться и прикидывать в уме назначение используемых эфирных потоков.
Через полчаса я захлопнул книгу, но не спешил выпустить её из рук. «Чудо Бранденбургского дома» — вот это что! Ну Киж, ну артист! Кто же бросает вот так открыто подобные документы? Их надо прятать в сейф и передавать только из рук в руки, чтобы случайно не попались на глаза постороннему человеку.
Даже на мой некромантский вкус, «Чудо» было слишком ужасным волшебством. Да, с помощью него можно выиграть сражение. Но цена казалась мне несоизмеримой: раненые и умирающие поднимались и шли в атаку, платя за это жуткой смертью после окончания колдовства. При этом маг, совершивший ритуал, получал «долю» от жизни каждого, напитываясь небывалой силой. Гекатомба, вот это что такое! И готов поспорить, придумали её Павшие.
После короткого размышления я подошёл к камину и бросил в него книгу. Один щелчок пальцами, брошенный Знак — и страницы вспыхнули ярким пламенем. Пока бумага не обратилась в пепел, я стоял рядом, а затем растёр кочергой остатки, чтобы даже следов не осталось. Подобному жуткому знанию не место в моём мире!
Глава 17
Локомотив
К флигелю, стараниями Лаврентия Палыча, пристроили большую деревянную избу, и Аполлинарий занимался там с новыми учениками, из детей купленных крепостных. А в старой части школы Разумник преподавал деланную магию и начатки точных наук проявившим способности к обучению. Я провёл короткую инспекцию и остался доволен результатами. Молодцы, больше сказать нечего! Единственное, я бы нанял в помощь ещё несколько учителей, чтобы разгрузить двух фанатов педагогики. Заодно сделал пометку — увеличить им оклады и выплатить премию. Хороший труд должен и вознаграждаться соответствующе.