Дядя самых честных правил 8
Шрифт:
Следующим пунктом программы стояли мастерские. Я специально не стал никого предупреждать, чтобы посмотреть на обычную работу. Но эти прохвосты узнали о моём приближении и устроили чуть ли не торжественный митинг. Впереди Кулибин и кузнец Прохор, за ними мои «деланные инженеры» и трое молодых Лариных, постигающих деланную магию. А дальше уже все остальные: кузнечные подмастерья, приглашённые мастера, ученики школы, проходящие здесь практику. В общем, толпа народа, кричащая и восторженно вопящая, не хватает только транспарантов и трибуны для выступления высокого гостя.
Пришлось
— Мы переработали схему локомотива, Константин Платонович. Вон, племя младое, — Кулибин кивнул на кучку моих учеников, — сами придумали, схемы нарисовали и ко мне пришли с предложением. Говорят, нужно как можно меньше движущихся частей, чтобы ремонт требовался реже. Я подумал, прикинул и согласился. Вы уж простите, что без вашего разрешения, но получилось замечательно!
— На что заменили наш проточный движитель?
— На воздуходувки, — улыбнулся изобретатель, — особой конструкции. Прошу!
Он распахнул дверь большого сарая.
— Наша гордость — полноценный прототип эфирного локомотива.
Что могу сказать: вот уж удивили, так удивили. Эфировоз стал приземистее и короче, чем мы проектировали изначально. И обзавёлся полукруглыми «ушами» — кольцами импеллеров. Никаких винтов и лопастей там не было, естественно: воздух двигали Знаки и Печати, построенные совершенно не по той схеме, что я разрабатывал изначально.
— Кто автор связок?
— Мы, Константин Платонович!
Ко мне подскочил Черницын, успевший вытянуться за последние полгода и уже не выглядевший заморышем. Следом подбежала и Анастасия Ларина — далеко не красавица, но с живыми яркими глазами, бесприданница, взятая в ученицы за живой ум и упорство. Вот уж не ожидал, что она окажется соавтором изобретения.
— Плохие, да?
Черницын смотрел с лёгким страхом, опасаясь вердикта. А во взгляде Лариной, наоборот, чувствовался вызов. Она явно собиралась спорить и доказывать верность решения.
— Почему? Очень интересное решение. Ну-ка, объясните мне схему эфирных потоков.
Почти час, взобравшись на помост, мы втроём осматривали импеллер. У меня нашлось всего два замечания, но исключительно для оптимизации схемы и её упрощения. Причём потребление эфира даже без моей подсказки оказалось очень низким.
В этот момент я испытал гордость за авторов движителя: этот вариант мне не пришёл в голову, а парнишка-крепостной и девица-дворянка сумели довести его до ума. Но больше всего я удивился тому, как эти двое подружились на почве деланной магии.
— А теперь давайте посмотрим на вашу схему в действии.
Всей толпой мы загрузились в локомотив, Кулибин «завёл» его, и он выкатился из сарая.
— Видите, Константин Платонович? — Кулибин указал на эфирную дорогу впереди. — Мы придумали замечательную технологию прокладки путей. Битый камень или песок плавятся
— То есть мы готовы строить эфирную дорогу между городами?
Кулибин кивнул.
— Иван Петрович! Вы не представляете, как меня обрадовали. Отличная новость!
Изобретатель аж покраснел от смущения и прибавил газу, заставляя локомотив ускориться. Кстати, он то ли забыл, то ли постеснялся сказать, но проблема стрелок на путях тоже была решена: особые «стрелочные» камни со Знаками поворачивались между двумя положениями и меняли направление эфирного пути.
— Что же, тогда начинайте формировать ваши команды строителей. В самое ближайшее время нам предстоит строить дорогу между Москвой и Петербургом.
Довольно улыбаясь, я высунулся из окна локомотива и подставил лицо ветру. Э-эх, хорошо-то как!
— Константин Платонович, — девица Ларина дёрнула меня за рукав и нудно проговорила: — Вы нарушаете технику безопасности. Нельзя так выглядывать, вас может ударить веткой дерева.
Деревьев на пути вокруг поля не наблюдалось в принципе. Но техника безопасности дело серьёзное, и подавать дурной пример не следовало. Я кивнул и вернулся целиком в локомотив, не переставая улыбаться. И радовался даже не готовности поезда, а созданию конструкторского бюро. Без меня они смогли доработать конструкцию, воплотить в металле и провести испытания. В этом крохотном шаге мне виделась поступь прогресса и будущего.
После поездки мы с Кулибиным обсудили строительство вагонов. Пассажирских нескольких классов и грузовых разного назначения. На первых порах нам придётся доставлять их в разобранном виде в Москву и там уже собирать, чтобы ускорить запуск сообщения между старой и новой столицей. А вот позже, когда эфирная дорога протянется до Владимира, мы построим туда служебную ветку прямо из Злобино.
Я сделал себе пометку — побыстрее состыковаться с Демидовым. Пора создавать товарищество эфирных дорог и запускать строительство. Надо скорее представить новинку императрице, пока она благоволит ко мне. Ну и уважить просьбу Шешковского, чтобы не потерять поддержку Тайной экспедиции.
В мастерских нашлось ещё несколько сюрпризов. Во-первых, Кулибин заложил строительство сразу трёх шагающих броненосцев. Он доработал конструкцию, учтя замечания опричников, и добавил кое-что от себя. Машины получились интересные, не хватало только орудий для них. Я не показывал своим «деланным инженерам» оружейные связки Знаков, так что придётся пушки зачаровывать самому. Впрочем, такую работу я люблю, да и времени она займёт немного.
— Иван Петрович, просьба от меня. Подумайте над такой же машиной, но сборно-разборной. Чтобы можно было доставить её кораблём и собрать на месте силами опричников без вашего участия.