Дядюшка Сагамор и его девочки
Шрифт:
— Ни за что такого зрелища не пропущу! — злорадно ухмыльнулся АРМ. — Правильно, что я тебе рассказал, а не шерифу.
Он бы что-нибудь сделал не так.
Кудрявый хлопнул его по спине:
— Да уж, он бы тебе сотни баксов не дал. Ладно, пошли. Повидаю этих гениев.
Они стали пробираться через заросли. «Таких проныр еще поискать, — подумал я. — Этот Харм просто змея». И еще я испугался: что бы было, если б я не наткнулся на них? Надо быстрее все рассказать дяде Сагамору! Дождавшись, когда их шаги стихнут, я выбрался из укрытия и помчался в сторону поля.
Их
У амбара их тоже не было. И тут грузовик Кудрявого появился у ворот. Я побежал к дому — время обеденное, может, они там. Запыхавшись, я замер на пороге. Они резали колбасу.
— Папаша! — начал я. — Дядя Сагамор! Мне надо кое-что вам рассказать…
— Давай-ка отдышись, — ответил папаша. — Где ты был все это время?
Тут как раз раздались шаги Кудрявого. Он вошел и сказал:
— Привет всем!
— Папаша! — снова начал я.
Он, на меня шикнул:
— После, Билли, погоди!
Кудрявый нерешительно оглядел комнату, словно извиняясь за что-то, и обратился к ним:
— Ну, народ, мой отец говаривал: «Выше всего цени человека, который признает свою неправоту». Я пришел извиниться.
— Да чего там, — ответил дядя Сагамор, — лучше раздели с нами трапезу.
— Нет, благодарю, я только хотел высказать сожаление, что распространял о вас слухи, что вы готовите самогон…
Делать нечего — надо было дождаться его ухода. Он продолжал свое вранье. Самое ужасное, что дядя Сагамор и папашу принимали его за чистую монету. Пора уже сместить этого пустоголового шерифа, говорили они, за то, что он мешает простым людям существовать, и если Кудрявый желает провести здесь митинг, они это только приветствуют.
Кудрявый прямо чуть не плакал:
— О, не знаю, что и сказать в ответ на такое христианское милосердие после того, что было. Поверьте, я сделаю все возможное, чтобы исправить трагическую ошибку. Господи, да я своих листовках напишу, что разъясню все! А вы будете моими гостями на трибуне. Я вас представлю и засвидетельствую, что был не прав!
«Этого еще не хватало», — подумал я, и мне прямо плохо сделалось. Тут настала очередь чуть не заплакать дяде Сагамору. У него прямо сердце дрогнуло, сказал он, от радости, что у нас будет такой честный-благородный шериф, который не нападает на рабочего человека, исправно платящего все налоги. Они пожали друг другу руки, и дядя Сагамор притащил из спальни кварту спиртного, чтобы за это выпить.
— Имейте в виду, я, как правило, этого здесь не позволяю, заметил он. — Это тут осталось с весны, когда доктор прописал Бесси…
Самогон пошел по кругу. Мне было невтерпеж: я перенминался с ноги на ногу, дожидаясь, когда же мне можно всв| рассказать. Дядя Сагамор сказал: нельзя летать на одном крыле. Он пояснил, что где-то слыхал такое выражение, и предложил выпить еще. Кудрявому, казалось, больше не хотелось, однако он согласился. Раскрасневшись, он хлопнул дядю Сагамора
Я рванулся за ними, у меня на языке вертелось все, что надо было поскорее им сказать.
— Папаша! — опять начал я.
— Оставайся тут, — велел он мне, — и не вмешивайся во взрослые разговоры.
— Но…
— Билли, кому я говорю!
Они вышли вместе с ним и потолковали еще о чем-то. Как только он уехал, я бросился за ними, но в этой толчее потерял их из виду. Не было их ни в амбаре, ни в загоне. Я вернулся в дом: должны же они были доесть еду. В кухне их не было. Тут я услышал звук их грузовичка, вскочил как сумасшедший и понесся к ним.
Они как раз отъезжали. Я крикнул во всю мочь, но они меня не слыхали и скрылись за холмом.
Какой-то человек подошел ко мне:
— Они все тебя искали. Велели передать, что могут до завтра не вернуться. Чтоб ты не беспокоился.
К вечеру шериф стал разгонять людей — они всё, спорили друг с другом, не желая уходить из боязни что-нибудь пропустить. Техника была все еще разобрана на части, и никто не понимал, отчего это дядя Сагамор с папашей уехали. История становилась все загадочнее.
Я же внимания на это не обращал. Не сойти бы до завтра с ума! Мне необходимо было рассказать им про хитреца Кудрявого до начала собрания. А если они не вернутся вовремя? Сыскать их было нельзя, даже если бы я отправился в город: я понятия не имел, куда они поехали. Поговорить мне было не с кем. И делать было нечего, разве что спрятать бутыли, но я рассудил, что это бесполезно, поскольку еще и котел и все прочее все равно там, а мне их не сдвинуть с места.
Я приготовил ужин, который почти весь съел дядя Финли — мне есть не хотелось. Дядя Финли все толковал про многочисленных грешников, толкающихся вокруг в поисках ковчега. То-то он порадуется, бубнил он, когда они все станут тонуть. Я еще долго не мог заснуть, размышляя, как было бы хорошо, если бы дядя Сагамор бросил делать самогон, — да только это все равно, что с курильщиками: привычка!
Когда я поднялся, они еще не приехали. Я вскакивал при звуках каждого подъезжавшего автомобиля в надежде, что это они. Наконец мне стало совсем нестерпимо, и я поплелся в низину поглядеть: может, они каким-то чудом убрали оттуда все. Но нет. В еще большем испуге вернулся я домой — их все еще не было, а люди все прибывали. Они были возбуждены. Повсюду валялись листовки с призывами и объявлениями:
МИНИФИ — В ШЕРИФЫ!!!
МИТИНГ НА ФЕРМЕ НУНАНОВ В ПОНЕДЕЛЬНИК В ЧАС ДНЯ. |
ГРАЖДАНЕ, ХОТИТЕ ПОЛУЧИТЬ ОТВЕТ?
Дж. Л. МИНИФИ КОЕ-ЧТО ВАМ РАССКАЖЕТ!
ВЫ БУДЕТЕ ПОРАЖЕНЫ И ПОЛУЧИТЕ УДОВОЛЬСТВИЕ!!!
Все только об этом и говорили и строили разные предположения. Я так волновался, что не мог стоять на месте. Невдалеке! стали сколачивать трибуну, обращенную к амбару и загону. Дядя Финли успел стащить у них доску. Они отдали ему несколько штук, чтоб отвязаться и занять его на время. Было, верно, начало двенадцатого. Машины шли косяком.