Дьявол целует сладко
Шрифт:
Мои глаза расширились от шока. На любимом лице почему-то не было и тени удивления, зато обреченность и грусть омрачали его черты. Сердце в моей груди сжалось.
— Ты знал, что он придет?
— Да. Одевайся скорее.
Я засунула конверт в карман куртки, висевшей в шкафу, и впопыхах принялась одеваться. Что происходит? Почему я ни о чем не знаю? Сотни вопросов рождались в моей голове, которая, казалось, вот-вот взорвется. Пальцы дрожали, не слушались. Никогда мне не было так тяжело натащить на себя пару шмоток.
— Минута уже
Какое он имеет право орать под моей квартирой и грозиться взломом двери?! Я закипала от гнева, намереваясь высказать пару нелестных слов в адрес друга.
Только я закончила одеваться и развернулась к двери, как Мартин поймал меня в свои объятья и впился в губы жарким, но отчаянным поцелуем. Все вопросы и злость мигом вылетели из головы. Я обняла крепкое, желанное тело в ответ, приподнялась на носочки. Наш поцелуй стал еще глубже, еще страстнее. Моя голова заполнилась сладким туманом, сердце встрепенулось и погнало горячую кровь по жилам. Возбуждение вновь завладело моим телом. Белая рубашка Мартина, которую я уже успела смять в прошлый раз, снова терзалась моими короткими ногтями. Я прижималась все ближе, желая никогда не покидать объятия.
Но Мартин прервал поцелуй, и грустная улыбка растянула его губы. Он запустил пальцы в мои волосы, нежно завел прядь за ухо и сказал:
— Помнишь, что я говорил? Ты должна найти парня, который сделает тебя счастливой. Если хоть один доведет тебя до слез, шли его куда подальше. Поняла?
Я быстро-быстро заморгала. Подтекст его слов слишком поздно дошел до меня, и я не успела ухватить Мартина за рукав, чтобы остановить его. Он уже отошел от меня и направился к двери.
Только она распахнулась, как в квартиру ворвалась охрана лагеря. Один из мужчин мигом застегнул на запястьях Мартина наручники.
— Что происходит?! — выкрикнула я, бросившись к охранникам.
Лёня перехватил меня на пути, закрыв своей спиной дверной проем. Я громко ругалась и отчаянно пыталась вырваться, молотя кулаками и ногами по телу друга. От беспомощности сердце разрывалось в груди, к глазам подступали слезы. Впервые в жизни я обозвала друга грязными словами. Но он держал меня железной хваткой, пропуская мимо ушей мою ругань.
Когда раздался звук захлопнувшейся двери, Лёня наконец-то отпустил меня. Только сейчас я обнаружила, что в комнате, кроме нас с другом, стоят еще Эмма и Алина.
— Я жду объяснений! Что происходит?!
Эмма вздохнула и, подойдя к дивану, устало спросила:
— Ну вы вдвоем все ей объясните. Я пока пойду оформлять бумаги.
Черный пиджак Мартина, который остался лежать на диване, уже служил подстилкой Фрейду. Он с удовольствием развалился на нем и с любопытством наблюдал за незваными гостями. Эмма явно собралась прихватить пиджак, протянула к нему руку, но кот внезапно грозно на нее зашипел. Она в испуге отпрянула.
— Что у тебя кот такой нервный?..
Фрейду без проблем удалось отстоять территорию.
Что-то недовольно пробурчав, она в конце концов ушла без пиджака, оставив меня с Лёней и Алиной. Мой взгляд упал на знакомую папку, которую держала в руках девушка. Я так и не узнала, почему она приходила…
— Снежок. Вот и сюрприз! — друг развел руками в стороны. — Мартина ты больше не увидишь.
Алина радостно улыбнулась, а Лёня подошел ближе ко мне и приобнял меня за плечи, но я сбросила руку, отступая в сторону.
— С какой это стати?! Я требую немедленных объяснений! — выпалила я, совершенно не понимая, чему здесь радоваться.
Не обращая внимания на мое возмущение, друг заговорил:
— Благодаря Алине, у нас теперь есть на Мартина не хилый компромат. Мы вчера с ней хорошо пообщались, и она согласилась с нами сотрудничать.
— Конечно, — подхватила девушка, — такой ужасный человек не может занимать должность Командира. Я бы и раньше донесла эти сведения до общественности, но Мартин мне угрожал. А Лёня меня убедил в том, что я могу раскрыть прошлое Мартина, не боясь за себя и близких. Так как после этого он отправится в Апексориум, где его будут судить.
— Да, — хохотнул Лёня. — Этот парень — теперь точно не жилец. Ему дадут или пожизненное, или приговорят к смертной казни.
Они болтали еще о чем-то, но я не разбирала слов. В ушах зазвенело, окружающий мир будто покрылся пеленой, пока внутри меня продолжало все переворачиваться. Слабость волной накатила на меня, а следом подкосились ноги, больше не в силах держать тело. В один миг все исчезло, провалившись в темноту.
Не знаю, сколько времени я провела без сознания: несколько минут или несколько часов.
Еле слышное бормотание стало доноситься ко мне издалека. Я различила два голоса: женский и мужской. Постепенно неразборчивый говор обретал ясность, а ко мне возвращалось ощущение собственного тела. Скорее всего, я лежала на диване.
— Где я возьму нашатырный спирт? — спросил Лёня. — Аптечку она не держит, надо идти в госпиталь.
— Тогда иди, — ответила Алина. — Я с ней посижу.
Ко мне только дошло — я впервые в жизни грохнулась в обморок! От внезапной волны неконтролируемого страха я встрепенулась и резко села. Голова сразу же закружилась, так что я едва не упала обратно на диван.
Лёня подхватил меня и помог сесть. Когда головокружение прошло, я увидела протянутый мне стакан воды.
— Ты в порядке?
Оставив без внимания заданный вопрос, я принялась жадно глотать прохладную воду. Секунда за секундой на меня обрушивались воспоминания. Перед внутренним взором застыло лицо Мартина — печальное, с нежной улыбкой. Сердце защемило в груди, к глазам вновь подступили слезы.
Нет, я не буду плакать, пока во всем не разберусь.
— Что в папке? — спросила я Алину, отдав пустой стакан Лёне.