Дьявол для отличницы

Ветрова Роза

– Я не поблагодарила вас, Олег Сергеевич, за то, что вы мне помогли на сцене, - произнесла я, пытаясь нормально реагировать на его близость.

– А, это… Да ничего, конечно жаль что наш номер дисквалифицировали, с вожатыми нельзя выступать, - с сожалением ответил он.

– Все равно. – Я улыбнулась при мысли, что Олег Сергеевич еще и выиграть надеялся нашим-то дуэтом. – Не знаю, почему Захар так поступил.

– У вас все в порядке? – нахмурившись, спросил он. – Он оставил гитару на сцене, перед этим попросил заменить его,

если не выйдет. Но я не ожидал, что он всерьез.

– Он не сказал почему не вышел?

– Нет, я думал вы общаетесь между собой, - покачал он головой.

Эх, знал бы он, как мы общаемся, с горечью подумала я. Да и вообще со всем отрядом.

– Ладно, не переживай, - подбодрил меня вожатый и улыбнулся мне. От его поддержки стало так хорошо, что я не выдержала и расплылась в улыбке в ответ. Он бы никогда так не поступил. Танец закончился, и парень отпустил мою талию и руку, и я запоздало поняла, что всю песню смотрела только на него, не замечая ничего вокруг.

Лицо вспыхнуло от замешательства. Глупость какая, это же наш вожатый. Да, красивый, но… он старше, и вообще… вряд ли даже посмотрит в мою сторону. Я в последний раз бросила на него свой взгляд и сдержанно поблагодарила за танец. Он ласково кивнул и отошел в сторону, поскольку началась быстрая музыка, и все ребята снова высыпали на танцпол.

Осмелившись, понимаю голову и смотрю в ту сторону, где должны танцевать Захар с Эстеллой, и вижу, что они так и стоят обнявшись, при этом Захар прожигает меня целиком каким-то новым тяжелым взглядом. Губы дергаются в насмешке, и, отцепив от себя Эстеллу, он выходит из зала на свежий воздух. Эстелла радостно скачет по танцполу к Ире, а я, раздвигая толпу, иду за Громовым. Хочу услышать это от него. Прямо сейчас.

Не знаю, почему, но медленный танец с вожатым придает уверенности и сил, поэтому я не сворачиваю, даже когда вижу его стоящего в одиночестве в тени березы.

Решительно подхожу и встаю прямо перед ним, отбросив косу за спину. Он медленно оглядел меня с ног до головы, разрушая мою решимость. Поколебав всего одним пристальным взглядом.

– Чего тебе? – Я вдруг сразу вспомнила, как впервые встретила его на линейке, и потом он так же недобро смотрел на меня, кода я повернулась, чтобы увидеть, кто дернул меня за косу.

– Почему ты так поступил? – стараюсь, чтобы мой тон был ровный. Не покажу свою горькую обиду.

Он молчал, продолжая сверлить меня взглядом, и этим только еще больше выводил из себя.

– Ты меня бросил, подставил! – Голос все равно срывается на негромкий крик.

– Так вышло, - бросил он сквозь зубы.

Кровь в моих венах закипала от гнева, едва я увидела этот его беспечный вид. Он в стократ хуже, чем остальные! Они меня не обманывали, презирали открыто!

Я судорожно вдохнула воздух, сжимая кулаки, вонзая ногти в кожу до боли. Вместе с вечерним воздухом вдохнула его парфюм, который осел на подкорках сознания где-то рядом с апельсинами вожатого.

А ведь он мне понравился, действительно понравился. Я подумала, что он сильнее остальных, плюет на чужое мнение, меня восхищала его невозмутимость. Я равнялась на него!

А теперь сморю в это красивое, но жестокое лицо и понимаю, что ошиблась. Он просто омерзителен.

– Нет, признай, ты сделал это специально, - вспомнила я слова Эстеллы.

– Ты нормально выступила с Сергеичем, - чуть ли не выплюнул парень, и я еще больше завелась.

– Это было ужасно! Я чуть не умерла от позора! Но он хотя бы не бросил меня там, как ты. Трусливо, - презрительно отчеканила я.

– Поосторожнее со словами, - угрожающе прорычал он, отлепившись от березы и подойдя вплотную, возвышаясь надо мной.

Но меня уже было не остановить, слишком много всего накопилось за эти дни - равнодушие и унижения отряда, мое собственное бессилие на спартакиаде, дурацкий музыкальный конкурс… и его предательство, ставшее апогеем всей это истории.

– Да, ты трус! И даже не потому что бросил меня там, а потому что не мог сказать мне лично, что не будешь выступать. Или ты хотел посмеяться?

– Замолчи!

– Остальные хотя бы говорят мне гадости в лицо, а ты… ты как Иуда, назвался другом… предатель!

– Замолчи! – он схватил меня больно за плечи, глаза его потемнели от гнева, но адреналин в моей крови играл и не давал покоя. Чем дольше он пытался заставить молчать, тем больше мне хотелось говорить.

– Да пошел ты! – Я пыталась сбросить его тяжелые руки, но тщетно, он был намного сильнее меня. – Поступил как ничтожество!

– Следи за тем, что говоришь, - он встряхнул меня изо всех сил, ноздри бешено раздувались, пока он пытался вдохнуть воздух через нос, потому что губы были плотно сжаты.

– Иначе, что? Ударишь? – Надменно смотрела на него, страха не было, лишь жгучая ненависть.

– Я не бью девчонок, но как же ты бесишь, карлик! – рявкнул Захар, сжимая мои плечи так сильно, что наверное останутся синяки.

Он наклонился к моему лицу так близко, что еще сантиметр и он коснется моего носа своим. Со стороны могло показаться, что парень собирается меня поцеловать. Я усмехнулась. Его дыхание, как и мое, было рваным и хаотичным. Он не просто был в бешенстве, он был на грани. И мне хотелось, чтобы его уродливое нутро увидели и остальные.

– Катись к дьяволу, - я показала средний палец. Впервые в жизни.

Захар тут же схватил меня за этот палец, больно выворачивая. Я громко вскрикнула, изогнувшись за ним.

– Полегче со словами и жестами, а то придется тебе в дудку дудеть, а не над клавишами порхать. И как я за тебя еще заступался? – с отвращением произнес он.

– Великий подвиг совершил, - в тон ему, брезгливо ответила я. – Что еще для меня сделаешь?

– Могу превратить твою жизнь в ад. Будешь каждый день плакать в подушку, - пообещал он.