Дьявол для отличницы
Шрифт:
– Положи на место, - сиплым голосом произнесла я. Меня жутко трясло, то ли от холода, то ли от злости. Смотрю, как он спокойно открывает незакрытый конверт, достает письмо и читает.
– Дорогой Олег Сергеевич! – словно выплюнул он, мерзко хохотнув.
– Не надо, - тихо прошептала я, на глазах снова выступили слезы, и, хотя он меня не видел в темноте, я все равно отвернулась, обхватив себя руками. Вокруг меня раздался легкий плеск, по гладкой поверхности прошла легкая рябь. Но ожидание и гнетущая тишина за спиной нещадно терзали
На удивление, он сложил письмо обратно в конверт, бросив его в сторону.
– Выходи, карлик, я отвернусь.
И все? Так просто? Не может этого быть, я не верила ни единому слову. Это очередная ловушка, я знаю. И стоит мне сделать шаг из воды, как он меня растопчет и уничтожит морально, может опять сделает снимки, увидит меня обнаженную, черт возьми! Он уже сделал один, а значит видел!
– Иди к черту, ненавижу тебя, мерзкий гоблин! – отчаянно крикнула я и отвернулась к луне. И пропустила что-то важное.
Глава 11
POV Полина. Настоящее
Музыкальный конкурс проходил в церкви при нашей школе, и наш классный руководитель решил, что мой класс обязательно должен меня поддержать. Сколько бы я не пыталась уверить его, что это лишнее, он был глух и слеп.
– Полина, это же здорово! Мы одна команда и переживаем за тебя, будем тебя поддерживать в первых рядах, - радостно приговаривал Степан Михайлович. – Это услада для наших ушей, побыть на таком мероприятии - несомненная польза для всего класса.
Ага, вяло подумала я.
Выходя за порог школы, все и думать забывают о Законе Божии, становятся обычными подростками, и слушают обычную музыку. Не старинный орган.
Но сегодня все они и впрямь собрались в большой зале церкви, уселись на лавках и стульях среди остальных гостей. Для эстетичности их заставили одеть школьную форму. В первом ряду сидела моя бабушка.
Я не волновалась, растворившись в легком отчуждении от всего мира. Ноты знала наизусть, инструмент был моим лучшим другом, чего мне бояться?
Вот только в программе было указано: И.С. Бах – «Взываю к тебе, Господи», но я не стала ее играть.
Вместо этого, когда меня объявили, я вдруг решительно положила руки на манул, и, открыв нужные регистры, начала порхать по клавишам, воссоздавая по памяти органную тему в одной компьютерной игре про кровавую Алису в Зазеркалье (American McGee's Alice – Органная тема, - прим.автора).
Практически вся публика здесь, не считая моего класса, была наверняка взыскательна, и неплохо разбиралась в классике, чтобы понять, что играю я далеко не Баха, окончательно подорвав свое выступление. Играла я великолепно, наслаждалась от всей души, особенно представляя лица учителей, бабушки и слушателей.
Моя бабушка столько раз слушала «Взываю к тебе, Господи», что наверняка уже рвет и мечет, пытаясь понять, почему я так нагло всех обманула, и подставила в первую очередь ее. И, конечно же, «порчу свое будущее».
Повторюсь,
И словно в насмешку, я играла ее сейчас, на самом потрясающем инструменте, рядом с такими композиторами, на которых веками равняется весь музыкальный мир. Я ее переделала на свой лад, сделала чуть тяжелее, более готической, рваной и быстрой. Ха-ха, можно было сыграть собачий вальс, улыбаясь подумала я. Все равно накажут.
Впрочем, когда я закончила, из зала донеслись громкие аплодисменты, и мне ничего не оставалось, как выйти и поклониться. Избегая смотреть на бабушку и учителя музыки, блуждаю глазами по залу и натыкаюсь на улыбку Громова. Словно он понял, что что-что произошло.
Усмехнувшись, я кое-как сдерживаю глупый порыв высунуть язык, и просто ухожу со сцены. Краем глаза вижу, как ко мне на всех парах мчит шустрая бригантина в лице моей бабушки, и покорно вздыхаю.
За такими выходкам всегда последует наказание.
**
POV Полина. Полгода назад
– Иди к черту, ненавижу тебя, мерзкий гоблин! – отчаянно крикнула я и отвернулась к луне. И пропустила что-то важное.
За моей спиной появился еще один человек.
– Что здесь происходит? – тишину нарушил знакомый голос.
Мое сердце чуть не упало в пятки, потому что обернувшись, я увидела Олега Сергеевича на берегу. С фонариком в руке.
– Полина! Что ты делаешь в воде?! А ну немедленно выходи! – строго крикнул он. – А я сначала не поверил, когда Виктория Андреевна рассказала мне. Выходи!
– Виктория Андреевна? – тупо переспросила я, продолжая сидеть на корточках в воде.
– Да, ей доложила Эстелла, что ты сбежала за территорию лагеря.
Значит вот как. Решили натравить на меня суровую вожатую, та бы уж по всей строгости меня наказала. Вот только они не думали, что она не пойдет сюда, а всего лишь переложит это на плечи своего напарника. Человека, которого мне было сказано избегать.
– Выходи, говорю! Мы идем к директору!
– Да не может она выйти, - не выдержал Захар.
– Она без одежды.
– Что? Ты вообще что тут забыл, вы должны сейчас спать! – гаркнул вожатый. Таким злым я не видела его ни разу.
– Агафонову подставили, обвели вокруг пальца, - пояснил Захар, предварительно спрятав мое белье в своем кармане. – Они все вместе сюда пришли, только ее бросили и убежали с ее одеждой.
– Чего? Серьезно? – растерянно опешил вожатый, не зная что сказать.
Почему Громов защищает меня? Ведь по всем признакам своего канона он должен сейчас наслаждаться ситуацией, я знаю. Я не могу так легко поверить ему. Снова. Как после сегодняшней ночи вообще кому-то верить? Я теперь всегда буду во всем искать подвох.