Дьявол для отличницы

Ветрова Роза

– Нет! – запоздало вскрикнула я, от изумления широко раскрыв глаза. – Что ты наделал?!

– Хочешь сказать, это не любовное признание? Или ты уже разлюбила его?

– Это не твое дело, - злобно прошипела я, уничтожая его взглядом.

Он действительно швырнул письмо в окно! Какая подстава! Ну зачем я пришла сюда? От безысходности я не знала куда себя деть, пиная траву под ногами.

– Сегодня любишь, завтра нет. Такая непостоянная, - прокомментировал сатана, заснув руки в карманы.

–

Не разлюбила! Просто это письмо… только усугубит! – отчаянно бросила я, не глядя на парня.

Боже мой, зачем я вообще ему это говорю? Зачем?! Письмо уже там, и его никак не вытащить обратно!

Его взгляд вдруг изменился, и из насмешливого превратился в тяжелый и пугающий, тот, от которого у меня тряслись поджилки.

Медленно он вынул руку из кармана и протянул в мою сторону, удерживая на раскрытой ладони белый комок. Я недоверчиво уставилась на его руку. Он что, везде с собой их таскает?! Больной на всю голову… Мамочки!

Я подала вперед руку, чтобы забрать свое белье, но Громов резко убрал свою, сжав ее снова в кулак. Проклятый дьявол, исчадие ада! Опять взялся за свои игры!

– Станцуешь для меня? – как гром среди ясного неба прозвучала его просьба. Которая и на просьбу не была не похожа.

– Что? – я недоуменно посмотрела в его глаза, слегка опешив, но его ровный взгляд ничего не показал.

– Если станцуешь для меня, то я отдам тебе твое белье.

– Оставь себе, омерзительный извращенец! – неприязненно воскликнула я, и уже собралась было обойти этого умалишенного, как он преградил мне дорогу, сделав шаг влево.

– Если откажешься, то твои трусы, - он показал на свой кулак.
– Завтра будут развеваться на флагштоке. И даже при условии, что я смолчу чье это, все равно узнают, благодаря вашему заплыву.

И все это Громов произнес ровным, даже равнодушным голосом, и я в ужасе уставилась на него. Ведь он не посмеет! Или..? Боже мой, да он точно сделает это.

– Ты правда это сделаешь? – я усиленно пыталась найти хоть какую-то уловку, но ничего не находила. Сатана зажал меня в угол.

– Да, - просто сказал он, не отрывая от меня бесовских глаз, что блестели в темноте, отражая свет фонаря.

– Зачем тебе это? Чтобы я танцевала? – глухо спросила я.

– Просто хочу, - ответил этот несносный мальчишка.

И впрямь мальчишка, который топает ножкой перед витриной, мол «хочу этот леденец». Я пыталась успокоиться, досчитав про себя до десяти.

– Прямо здесь?

– Да.

– Но я не хочу, - пыталась вразумить этого ненормального.

– Тогда до завтра?

– Это шантаж! – неверяще прошептала я.

Почему этот проклятый день не заканчивается?! Ну какого дьявола я пришла сюда с этим письмом?!

– Хоть как называй, - пожал плечами. – Будешь танцевать?

Никакого компромисса

в его голосе, только пугающее спокойствие, как будто мы обсуждаем что-то другое, обыденную рутину. Он не изменит своего решения. Этот человек - самый странный из всех кого я знаю, и знаю я его совсем мало, и эта неизведанность не прибавляет надежды и уверенности. Он точно меня растопчет, рано или поздно. Но я все равно не готова к этому.

– Будешь? – повторил он вопрос, и все вокруг сдавило меня окончательно.

– Буду, - тихо прошептала я.

Он молча смотрел на меня пару секунд, и я уже стала думать, что это просто шутка, что сейчас он скажет «да сдались мне твои кривляния, карлик», и отпустит восвояси. Но опустив глаза, он достал телефон из кармана, и принялся что-то в нем искать.

– Вот тебе незатейливая мелодия.

Из динамика полилась какая-то довольно быстрая музыка, и парень немного убавил звук. Я выдохнула, что это не какой-то медленный и чувственный мотив, под который нужно извиваться, но все равно стояла, как замороженная, не решаясь начать. Неужели это не шутка? Почему всякая ересь происходит со мной? Чем я это заслужила?

– Я не умею, - обреченно пробормотала я. – Не умею танцевать.

– Умеешь, я видел.

– Черт, я не могу вот так…

– Будешь танцевать или нет? – спросил он в нетерпении.

Яростно зарычав про себя, сжав кулаки до хруста в пальцах, я прикрываю глаза, успокаиваюсь и начинаю двигаться, пытаясь поймать звук и войти в ритм. И как только его поймала, то тут же распахиваю глаза. Страха больше нет. По крайней мере сейчас.

Он ушел, жгучая ненависть съела его с потрохами, не оставив ни крошки.

Мои руки плавно двигаются и вырисовывают узоры, плечи, талия и бедра тоже двигаются в такт музыке.

Мелодия была довольно неплохой (сцена представляется под Blood orange - champagne coast, - прим. автора), и я смогла бы оценить ее по достоинству в любой другой ситуации. Но сейчас я молилась, чтобы она быстрее закончилась.

Это был странный танец. Я танцевала и не быстро, и не медленно. Не пластичные движения как у Эстеллы, и не такие уверенные, как у Лады, когда она делает дурацкие движения под К-РОР.

Куда бы я не посмотрела: на темные силуэты деревьев, фонарь или виднеющийся вдали флагшток, но все равно, рано или поздно мой взгляд, как зачарованный возвращался к лицу Громова. Которое ничего не выражало. Ровным счетом ничего, и я не понимала, зачем весь этот цирк.

– Я тебя ненавижу, - не прерывая движений, бросила я. И как я ни старалась, на глазах выступили предательские слезы.

– Я знаю, - прозвучало в ответ, и мне хотелось наброситься на него, колотить и полосовать лицо ногтями. Просто разрывало на части от бушующего гнева и исступления.