Дьявол Фэй-Линя
Шрифт:
— Хорошая мысль, — сказал Конрой и достал записную книжку.
Общими усилиями мы скопировали жуткую фигуру.
— Похоже на китайский иероглиф, — сказал Конрой.
— Да, — сказал я. — Иного толкования и быть не может.
— Но почему? — воскликнул Конрой. — Зачем? Зачем китайцу, если только на старика Дигера и в самом деле напал китаец, оставлять нам такие улики?
— Не знаю, — сказал я. — Однако же они перед нами.
— И если это был китаец, — продолжал Конрой, — то как он умудрился
— На этот вопрос нам придется найти ответ, — сказал я.
Инспектор Конрой утвердительно буркнул и склонился над столом, отчаянно и напрасно пытаясь уловить смысл в расположении пальцев и языка. На время мы забыли о девушке, запертой внизу, в холле, забыли о том, что она была ключом ко многим поразительным загадкам. Даже дворецкий, лежавший в обмороке у наших ног, был забыт. Мы забыли и о патрульном Джонсоне, который тем временем принялся методично, один за другим, осматривать висевшие на стенах ножи и кинжалы, надеясь найти тот, что использовал нападавший. Все мы понимали, что преступление, по крайней мере частично, было совершено с помощью ножа.
Мы с инспектором сидели у стола. До нас смутно доносились шаги патрульного Джонсона где-то за спиной; но мы были погружены в свои размышления — старались осмыслить случившееся и выстроить события в некую цепочку, которая позволила бы нам двигаться дальше.
Внезапно мы услышали чей-то зов, исполненный смертельного ужаса.
— Дороти Кроуфорд! — вскричал Конрой.
Мы выбежали на лестницу и посмотрели вниз. Там, в холле, девушка вскочила на ноги — и со страшными криками бросилась к нам по ступеням.
— Доктор! Инспектор! Берегитесь! Он вернулся! Он.
Из комнаты донесся жуткий вопль, крик агонии и страха, который тут же перешел в захлебывающиеся вздохи.
Мы поспешили в комнату и увидели у стола распростертое тело патрульного Джонсона.
Положение тела и неестественно вывернутые конечности не оставляли сомнений: полицейский был мертв!
Мы в ужасе застыли у двери, и тогда в комнату вбежала Дороти Кроуфорд.
— Я вижу его! — закричала она. — Он здесь! О Боже!
Глава десятая Сломанные ногти
В комнате ощущалось чье-то тревожное, давящее присутствие. Я никого и ничего не видел, но чувствовал это ужасающее, кошмарное присутствие вокруг нас; мы были не в силах что-либо предпринять — нам оставалось только ждать, ждать в ужасе и страхе. Чем бы оно ни было, борьба с ним была бесполезна. В ноздри проник тот странный и гнетущий запах, который стоял в доме государственного прокурора Стэнли и о котором дворецкий судьи Маллинса рассказывал в ночь убийства судьи инспектору Конрою.
Запах постепенно сгущался, становясь все
Мне почудилось, что углу комнаты возникла ярко-красная точка, но мгновение спустя она исчезла.
И затем воздух внезапно очистился, запах исчез и я успел повернуться как раз вовремя, чтобы поймать Дороти Кроуфорд, которая, издав душераздирающий стон, упала без сознания мне на руки. Я опустил ее на пол и поспешил к патрульному Джонсону — я видел, что девушка не пострадала, и надеялся хоть чем-то помочь полисмену.
Увы, надежды оказались напрасны. Он был мертв.
Инспектор, присев на корточки, пошарил руками по полу у тела полисмена и поднял изогнутый, тяжелый кинжал со зловещим трехгранным лезвием, наполовину покрытым запекшейся кровью.
— Это нож нападавшего, — заметил он. — Джонсон, должно быть, нашел его.
— Как и самого преступника, — сказал я. — Томми, это пхур-бу, кинжал, используемый дьволопоклонниками Тибета и Китая. В их ритуалах таким кинжалом перерезают горло младенцам, предназначенным в жертву.
— Джонсона ударили кинжалом?
Я перевернул тело полицейского и внимательно его осмотрел, но не нашел на теле никаких ран.
— Не понимаю, что его убило! — воскликнул я. — К нему никто не прикасался!
— Как же он умер? — настаивал Конрой.
— Ответ может дать только вскрытие, — сказал я, — да и то я в этом не уверен. Однако мне кажется, что он умер от сильного потрясения.
Инспектор Конрой, ошеломленный и сбитый с толку чередой ужасных событий, только покачал головой. Не прошло и получаса с тех пор, как мы вслед за Дороти Кроуфорд оказались на крыльце старого особняка и увидели козлиную голову и странную вспышку желтого света в окне — не говоря уже о том, что за это недолгое время один человек был убит, а второй ранен так тяжело, что едва ли сможет оправиться.
А на полу рядом с мертвецом и обреченным на смерть лежали без сознания мужчина и женщина, для которых потрясение оказалось слишком сильным.
Мои мысли были прерваны голосом Конроя.
— Что с девушкой? — спросил он. — С нею все хорошо? А дворецкий?
— О дворецком можно не беспокоиться. Это всего лишь обморок и через несколько минут он очнется. Что же касается Дороти Кроуфорд…
Я поспешил к ней. Она по-прежнему была без сознания, пульс еле прощупывался. Я опасался, что силы ее на исходе.