Дьявол просит правду
Шрифт:
Вот Айрапетова школа! Он всегда учит своих репортеров представляться каким угодно изданием, только не ЖП. И, конечно, очень метко главред сравнивает нас с тружениками панели. Точно: наш бедный ЖП — словно продажная красотка. Тайком все пользуют, а вслух картинно порицают и изображают высоколобое презрение. Наверное, это и есть феномен человеческого ханжества.
— И мы пришли, — продолжаю я, — поздравить всю вашу семью с праздником, а также помочь Бетти встретиться с Ириной Витальевной. Она много размышляла над своим поведением, многое поняла и теперь во многих вещах готова признать свою вину. И в этот богоугодный день она хочет всего лишь поговорить со своей приемной матерью по душам и попросить у нее прощения. И возьмите, пожалуйста, букет. Поставьте его в вазу. И кулич, он вкусный, свежий.
Домработница Понаровской берет-таки подношения. И это наша маленькая победа.
— Первым делом учтите: я не домработница! Я помощница по хозяйству! Ирина называет меня именно так. А все, что вы принесли, я, так и быть, передам Ирине. Хотя не уверена, что она станет есть ЕЕ кулич, — Тоня презрительно тыкает в Бетти, — и нюхать ЕЕ букет. Может, она туда яду насыпала? Вы эту девку плохо знаете! Она вам небось тоже лапши навешала, она это умеет. Да вы и сами хороши, господа журналисты из материнства и детства! Ну как в таком виде по улице-то ходить не совестно? — тут домработница с явным осуждением уставляется на обтягивающие джинсы Мишеля и сокрушенно качает головой.
Я прыскаю в кулак. Ха-ха, Мишель! Увы, сегодня твоя попа возбудила только толстую домомучительницу Ирины Витальевны!
Но тут звездная помощница по хозяйству указует перстом и в меня:
— Вот у вас вид еще более-менее приличный. Хоть юбку дома не забыла, как эта. — Булка в лосинах и длинном свитере тоже не укрылась от зоркого взгляда домоправительницы. Одна я как порядочная: на мне юбка-шотландка ниже колен — да еще с запахом! Я прямо как британская девственница! И только за это личная фрекен Бок Понаровской оказывает мне высокое доверие:
— Зайдите ко мне на минутку, я вам все расскажу, как было.
Антоника делает круглые глаза и отрицательно мотает головой — не ходи, мол. Я развожу руками — как откажешь? И знаками прошу всех остальных ждать меня внизу. А сама захожу в квартиру Понаровской. Внутри все очень красиво, с безупречным вкусом. А Тоня, как только мы оказываемся вдвоем, превращается в саму любезность и даже наливает мне чаю. И рассказывает:
— Многие думают, что я у Иры домработница — это не так! Да, я помогаю ей по хозяйству, но мы живем одной семьей. Мама Иры мне самой как мама, а сын Ирины — мой сын. С Ириной мы лежали в одной больнице, там и познакомились больше десяти лет назад. А шесть лет назад я начала жить в доме Ирины. Мы одна дружная семья, и мне очень обидно за Ирочку.
— Но почему? — я смотрю с подчеркнутым пониманием, киваю и вообще делаю все возможное, чтобы Тоня поведала мне как можно больше. Разумеется, я включаю в сумочке диктофон, и все слова Тони станут частью моего репортажа.
— Мы с Ириной десять лет неразлучны, с самой больницы. Поэтому мое видение ситуации — не как у прислуги, а как у члена семьи. И вот несколько лет назад произошла такая история. Я ездила к себе домой, а, когда вернулась, Ира сказала мне, что приехала Бетти. Предполагалось, что с этого момента она будет постоянно жить у Иры. Я до этого Бетти не видела. Ира дала понять, что это ее дочь, и будет на том же положении, что и Энтони, родной сын Ирины. Я восприняла это как должное: раз Ира сказала, значит, так тому и быть.
— А как приняла Бетти Ирина мама — Нина Николаевна?
— Очень хорошо. Она же тоже воспитывала ее в детстве, гуляла с ней, что-то покупала. Нины Николаевны вообще не было дома в то время, когда объявилась Бетти, они с Энтони отдыхали на море. Нина Николаевна и Ирина, как мне рассказывали, жутко переживали, когда пропала девочка, ведь ее украл муж Ирины.
— Что ж тогда они не стали искать пропажу?
— Как не стали? Стали! Вроде бы даже в органы обращались. Хотя до того, как Бетти пропала, ее родная мать, эта голодранка из Златоуста, без конца шантажировала Ирину. То денег вымогала, то еще что-то… Так что когда Бетти исчезла, всем впору было, наконец, вздохнуть с облегчением, а не искать ее. Но Ира все равно ее искала, такой уж она человек.
— И что же, так и не нашла?
— Этого я не знаю. А вот второе появление Бетти было уже при мне. Как-то мне нужно было ехать в химчистку за одеждой. Я случайно уронила сумочку Бетти, она упала, и оттуда вывалились два Ирининых золотых кольца. Я как сейчас помню эту сумочку, и все ее содержимое. Сумочка была черной, и помимо колец, там был карандаш для губ, спички и сигареты. Я быстро положила все обратно в сумку и поставила ее на место. Я еще тогда испугалась, как бы она не подумала, что я роюсь в чужих вещах. Ире я ничего не сказала, ну какое мое дело? Я тогда подумала: может, Ира ей подарила эти кольца, а мне ничего не сказала? Хотя вряд ли. Прошло дня три-четыре после этого. Нам нужно было ехать к Ириной бабушке на кладбище.
— Но согласитесь, Тонечка, все то время пока бедняжка Бетти жила вдали от Ирины Витальевны, у нее была далеко не сахарная жизнь… Естественно, что ее манеры далеки от совершенства. Может быть, надо было проявить немного терпения?
— Какая бы ни была жизнь, неряшливость — она либо есть, либо ее нет! Ну и вот. Я пошла к Ире и говорю: «Бетти отказывается ехать на кладбище». Ирина очень удивилась, но в итоге как-то мы ее все равно увезли с собой. А когда вернулись домой, Бетти попросилась выйти погулять. Я ее отпустила, но сказала, чтобы она ровно в девять вечера была дома. Я ей всегда говорила: «Бетти, ты темнокожая, тебя могут обидеть. Так что поздно вечером не гуляй». Пока ее не было дома, я все-таки не утерпела и спросила у Ирины, не дарила ли она Бетти золотых колечек? Ира была очень удивлена, и сказала, что нет. Тогда я описала ей кольца, которые видела у Бетти в сумочке. Мы договорились, что когда Бетти вернется с улицы, Ира как бы невзначай подойдет к своей шкатулке с драгоценностями и заглянет туда. И обнаружив пропажу колец, поинтересуется, не видел ли их кто? Бетти пришла позже девяти и уселась ужинать. Когда Ира сделала так, как мы и договорились, ни один мускул не дрогнул на лице Бетти — я за ней пристально наблюдала. Тогда я напрямую сказала Бетти: «Где кольца? Я видела их у тебя в сумке!». А она посмотрела на меня самым невинным образом и произнесла: «Какие кольца? Я ничего не знаю!». Тогда я просто взбесилась. Это что же получается, я наговариваю, что ли? Я приперла ее к стенке и тряханула, как следует. Говорю: «Немедленно отдавай кольца, иначе вызову милицию!». Бетти начала плакать и клясться Господом Богом — вы представляете! — что не брала она колец. Я схватила ее сумку, но там уже ничего не было, она их к тому времени перепрятала. А она, знай, рыдает в голос: «Мама Ира, не брала я колец!». Ира схватилась за голову, ушла к себе в комнату, сказав, чтобы я разобралась в этой ситуации. И где-то через час, после моих угроз о том, что милиция приведет собаку, которая может взять след, маленькая дрянь призналась. И достала из-под подкладки в сумке эти самые кольца. Я пошла в комнату к Ире и, показав кольца, все ей рассказала. Ира произнесла только одну фразу: «Я не хочу ее больше видеть. Пожалуйста, Тоня, собери ее вещи». И зарыдала. Ирина проплакала всю ночь.
— Скажите, а почему Ирина Витальевна не захотела поговорить с Бетти, ведь это было бы разумно? Даже родные дети крадут, никто от этого не застрахован.
— Понимаете, Ира терпеть не может, когда ее обманывают. Ведь Бетти клялась Богом, а врала. Если бы она призналась сразу, то Ира бы ее простила.
— А сама Бетти не хотела объясниться с мамой Ирой?
— Хотела. Хулиганила и кричала. Рвалась в комнату к Ире, но я ее туда не пустила, ведь Ира сказала, что не хочет ее видеть. Всю ночь я разрывалась межу плачущей Ириной, которая выпила весь домашний запас валокордина, и орущей Бетти: «Мама, прости меня!». Комедиантка! Ведь, если честно, тот случай был не первым. И до этого пропадали у Иры разные вещи, просто я молчала. И очки исчезли, и одежда разная. Она даже костюм у Энтони умудрилась своровать! Я собрала вещи Бетти, а она, поняв, что прощения просить бессмысленно, заявила: «Если ты сейчас не пустишь меня к маме Ире, и выгонишь меня из дома, то я выброшусь из окна и скажу, что это вы меня выбросили!». Представляете, какая нахалка! Мне пришлось караулить ее до утра, а потом я отвезла ее на вокзал, купила ей билет на поезд и попрощалась с ней. И больше до сегодняшнего дня я ее не видела. И слава Богу! Натерпелись мы от нее ого-го! Эта девка могла запросто в голом виде ходить перед Энтони! Ну разве это нормально?
— Вы посадили ее в поезд, она уехала. А почему же разгорелся такой скандал вокруг этой истории? Вся пресса только и трубила о том, что приемная дочь обокрала Понаровскую!
— Эта шалава малолетняя начала давать интервью, присвоив себе имя Иры. Какое она имела право называться Бетти Понаровская? Разве она это заслужила? Ире это не понравилось. Более того, Бетти начала рассказывать небылицы о том, что якобы Ира ее выгнала из-за того, что они не поделили мужчину. Дикость и чушь несусветная!