Дьявол Сент-Круа
Шрифт:
Бине кашлянул, привлекая внимание.
— А что вы думаете о соседстве цыган? — спросил он. — Они остановились на подъезде к деревне, в сущности, за несколько часов до убийства…
— Ими я займусь завтра, — ответил судебный следователь. — Они оплатили патент или получили какое-либо официальное разрешение на пребывание в Сент-Круа?
— Я выясню у Дермюля, моего секретаря, — пообещал Бине.
В это время Анон пересек комнату, он уже надел плащ и держал шляпу в руке.
— Дорогой мой, — обратился он к судебному следователю, — оставляю
Бине опять кашлянул.
— В Сент-Круа мало развлечений, — прошептал он. — Я считаю своим долгом предупредить вас, что дочь хозяина Привокзальной гостиницы, где вы остановились, каждый вечер с восьми до десяти терзает свое пианино… Не хотите ли, господа, сыграть в бридж сегодня в Белой Лошади со мной и одним из моих друзей?
Стоящий уже в дверях Анон улыбнулся:
— Я уже заметил, что в Сент-Круа все заканчивается партией в бридж. Благодарю за ваше предложение, господин бургомистр, но я его отклоняю, во всяком случае, на сегодня. Пусть какой угодно пианист самой беспорядочной игрой попробует нарушить сон, в который я намереваюсь незамедлительно погрузиться… Завтра же, если убийца Аристида Виру еще не будет задержан, а у вас не пропадет желание сыграть с нами, наконец, если никакая телеграмма или телефонный звонок не призовут меня в Брюгге, мы вернемся к этому разговору… До скорой встречи, господа.
Заместитель прокурора ушел, а судебный следователь, обхватив голову руками, принялся повторять про себя все услышанное за день…
Не похоже, чтобы у Аристида Виру были в Сент-Круа враги помимо Антуана Лабара. Он был задушен около одиннадцати часов вечера с помощью шнурка, купленного, конечно, у галантерейщицы Пети-Аве. У него ничего не было украдено — либо убийце не хватило времени обыскать жертву, либо он не имел таких намерений.
— Господин бургомистр, — сказал Эрали, поднимая голову, — с минуты на минуту сюда войдет Лабар. Мне бы хотелось сначала услышать ваше мнение о нем.
— Право слово, — замялся Бине, — мне неприятно говорить, что это антипатичный человек. Но, раз вы просите…
— Вы считаете его способным совершить это убийство?
— Вы ставите меня в затруднительное положение, — ответил бургомистр. — Одно могу сказать, он человек раздражительный и жестокий. Мне много раз доводилось видеть, как он выходит из себя по пустякам, и вполне понимаю, что его жена охотно выслушивала страстные речи Виру. Она, конечно, могла бы сделать и лучший выбор, но, как говорится, на вкус и цвет…
— Жюли Лабар красива?
— Об этом вы сможете судить сами. Во всяком случае, кокетлива. Вполне способна заставить обезуметь от ревности и более уравновешенного человека, нежели ее супруг. Грустная история о плохо подобранных парах… Ходят слухи, Лабар дошел до того, что держал жену взаперти целыми днями. Думаю, она его ненавидит.
— А он, разумеется, любит ее без ума?
— Само собой.
В эту минуту раздался стук в дверь, и появился полицейский.
— Господин следователь, —
«Человек» действительно находился здесь, в коридоре. Думая, что за ним не наблюдают, он прислонился к стене. Лицо его заливала мертвенная бледность, а руки, поправлявшие галстук, дрожали, крупные руки с широкими пальцами и сетью выступающих вен.
— А госпожа Лабар? — поинтересовался у полицейского Эрали. — Вы ее тоже привели?
Полицейский отрицательно помотал головой.
— Нет. Похоже, она заболела.
VII. Сон Жюли Лабар
Антуан Лабар вошел, нервно вертя шляпу в руках. Клетчатый костюм неопределенного цвета составлял сомнительную рекламу его заведению. Плохо завязанный узел оживлявшего картину бордового галстука едва закрывал пуговицу на воротничке рубашки, его яркий цвет лишь подчеркивал желтизну лица мужчины и короткий торс.
Легким кивком поприветствовав судебного следователя и бургомистра, он уселся на край предложенного ему стула.
— Я думаю, сударь, — приветливо обратился к нему Эрали, — вам известна причина, по какой вы здесь?
Антуан Лабар исподлобья взглянул на собеседника.
— То есть… — медленно начал он.
Но судебный следователь, предпочитавший неожиданные атаки, не дал ему закончить:
— Вы знаете, что прошедшей ночью на Центральной улице был задушен коммивояжер Аристид Виру. Общественное мнение обвиняет вас в этом убийстве… Что вы можете ответить?
Если Эрали ожидал взрыва, то ему пришлось разочароваться. Портной отвечал добродушно:
— Чего только не наплетут! Люди такие злые… Не скрою, я не любил этого Виру и уже как-то высказывался по его адресу, но от угроз до того, чтоб отправить его на тот свет…
— Меня уверяют, что покойный ухаживал за вашей женой? Это правда?
— Бог мой, — тем же ровным тоном ответил Лабар, — он был с ней любезен. Может, и приударял за ней. Мужья обычно последними узнают о подобных вещах… Что до меня, так, по-моему, Виру ухлестывал за всеми женщинами. Если бы его поведение в самом деле внушало мне подозрения, так чего проще выставить его за дверь и отказаться покупать его товар?
— Именно, — заметил судебный следователь, откидываясь на спинку стула, — похоже, как раз на это вы и решились… Но это не помешало Виру, опять-таки если верить деревенским слухам, продолжать кружить возле вашего дома и тайком встречаться с вашей женой?
На сей раз голос Антуана Лабара дрогнул:
— Клевета, господин следователь! Пошлая клевета! Я же сказал, люди злы. Мое дело процветает, жена — красавица… Много ли надо, чтобы развязать злые языки?
— Это не ответ на мой вопрос, — спокойно заметил Эрали. — Вы выставили Виру из вашего дома?
У Лабара забегали глаза.
— Я просто перестал покупать у него.
— Еще одно… Однажды вечером вы при свидетелях заявили, будто прибьете его, как собаку, если он не прекратит ухаживать за вашей женой?