Дьявол соленых песков
Шрифт:
— Да сама от себя не ожидала, если честно. Просто увидела вывеску, и что-то внутри кольнуло.
— Покажи хоть, что за модель. — От подруги за версту сквозило любопытством. Посмотрев на экране смартфона изображения, она только лишь тяжело вздохнула. — Мужская машина. Не женская совершенно. Зачем тебе такая? У тебя и старая была неплохой.
— Ви, это ЕГО машина, — едва слышно произнесла Лана, стыдливо пряча в пол виноватый взгляд.
— Ну-ка, посмотри на меня, — обеспокоенно произнесла Виола, и все поняла по тому затравленному выражению лица, что увидела, по тому болезненно-печальному взгляду, какой
Лана отрицательно покачала головой.
— Так и не встретились, да?
И снова молчаливый жест, подтверждающий догадку подруги.
— Виски, коньяк, водка? — выдохнула Виола.
— Ты же знаешь, я это не пью. — Почему-то в присутствии родной подруги хотелось расплакаться, уткнувшись в плечо, и излить все свои болючие чувства.
— Думаю, нам только это и надо. Так, давай-ка в душ и спускайся. Макса я попрошу не мешать нам.
— Спасибо, дорогая. — Не выдержала все-таки, расплакалась, укрывшись в ее успокаивающих объятия. Весь день держалась, а тут накрыло отчего-то.
Полночи подруги провели на кухне, делясь друг с другом наболевшим за нескончаемой бутылкой виски. Половину разговора обе наутро даже и вспомнить не могли, зато стало значительно легче.
Глава 32
— Хорошо у вас, — довольно выдохнула Лана, потрепав за ухом хромавшую собаку, проникшуюся к ней доверием, а потом обхватила двумя руками кружку с горячим шоколадом и мечтательно зажмурилась. — Всегда приезжаю и чувствую, что я дома.
— Да какой там хорошо? — устало возразила Виола. — Мне уже выть хочется от этого однообразия. Макс целыми днями на работе с этими своими инвесторами, а я, как проклятая, только и делаю, что жду его, навожу лоск в этой золотой клетке и готовлю ужин, который к его приходу разве что не заветривается. Зачем мне этот домина, когда я в нем одна все дни напролет?
Голос ее задрожал от едва сдерживаемых слез. Виола суетилась, по пятому разу стирая со столешницы несуществующие крошки, затем переставляя тарелки в новом порядке, раскладывая чашки на полке уже не по размеру, а по цвету: от холодных оттенков к теплым. В этом подруги были схожи: только физическая работа помогала не сойти с ума от душевной боли.
— Ви, ну что ты? — Лана оставила чашку, поднялась и, подойдя к подруге, обняла ее со спины за плечи.
— Не знаю. Так все надоело. — Плечи ее затряслись сильнее. Не сдержалась все же, заплакала. — Хочу обратно в нашу старенькую однушку в хрущевке, где было так уютно и хорошо, даже когда отключали воду и свет. Ты посмотри вокруг! Разве можно это все назвать домом? Холодная каменная клетка, построенная в угоду завышенных запросов. Я этого не просила. Мне достаточно было маленького домика и простых объятий у теплого камина. Надоело все. Надоело ждать в одиночестве. Надеяться, строить планы, чтобы потом в последний момент услышать по телефону, что очередному клиенту требуется помощь и внимание. А мне как будто этого не нужно.
— Ну, попробуй поговорить с ним. Макс же не дурак, поймет все.
— У него нет времени. Только и слышу каждый день: «Все, я побежал». Мне кажется, Макс давно охладел ко мне.
— Не говори ерунды. Он тебя любит.
— Мы уже давно живем по привычке, Лан. Все чувства погасли.
— И у тебя? — прервала этот бред Лана, на что подруга лишь красноречиво потупила взгляд.
— Быть может, вам просто не хватает ребенка, — осторожно предположила Лана.
— Макс не хочет детей. Категорически. — Виола сразу же подобралась и тыльной стороной ладони быстро стера слезы с щек. — Ему сейчас важнее карьера. Там ведь так удачно все складывается. Там ведь он нужнее.
Вот он — камень преткновения. А ведь в разговоре с Максимом Лана и сама уловила все это в его отговорках. Понять его причины было сложно, и кто знал, может, он действительно на волне карьерного успеха семейную жизнь стал считать устроенной и достаточной, но смотреть на страдания подруги Лане было невыносимо.
— Подобранная больная собака — это ответ ему, да?
— Вовсе нет. Просто я, когда увидела ее возле мусорной кучи, лежащую совершенно без сил, еле дышавшую, с перебитой лапой, всю исхудавшую… Так жалко стало. Оставить ее мучиться мне не позволила совесть. В ветклинике сказали, что ей не больше года. Кто-то тренировался в стрельбе… Из лапы вытащили несколько осколков дроби, кость собирали по осколочкам.
— Я правильно понимаю, Макс был недоволен.
— Не то, чтобы недоволен. Он в тот день приехал уставший очень. А тут это чудище остриженное, вокруг которого я суетилась, так как действие болеутоляющих заканчивалось. Макс ничего не сказал даже, просто ушел в спальню. Когда я пришла, он уже спал. Или делал вид, что спит.
— Может ты преувеличиваешь размер трагедии? Я, конечно, не могла не заметить, как много времени Макс посвящает работе, но поговорив с ним, у меня совершенно не сложилось мнения о том, что он как-то изменился в своем отношении к тебе. Должно быть он сильно устает на работе. Может вам стоит сменить обстановку? Давно в отпуске были?
— Ой, даже не напоминай, — недовольно отмахнулась Виола, присаживаясь за стол. Руки, сцепленные в замок, беспокойно подрагивали. — мы как раз собирались в отпуск, когда на горизонте появились эти новые инвесторы, чтоб им пусто было. Как же, Макс же у меня самый незаменимый. Это дохлый номер, Лин, я уже пробовала его уговаривать. А в ответ только и слышу, что нужно немного подождать — у него много неотложных дел.
— Тогда вот что я тебе скажу, подруга, ищи себе работу. Здесь вопрос не в деньгах, а в нехватке общения. Если хочешь, я переговорю у нас в фирме, найдем тебе местечко…
— Не думаю, что Максиму понравится эта идея… — попыталась возразить Виола, но была остановлена гневным взглядом.
— А ты, прости, к нему в домработницы нанималась? — Лана была по-настоящему возмущена. — Я тебя не узнаю, Ви. Где та бойкая девчонка, что отстаивала свою позицию до последнего? Ты себя заживо хоронишь. Чего ради? Смотри, у тебя к нему кроме обид ничего и не остается. Он приезжает домой… и что видит? Нет, не свою прежнюю любимую Виолу, ради которой весь мир был готов когда-то перевернуть, а ворчащую старуху… Да-да, и не смотри на меня так. Услышать такое от своего мужчины будет намного больнее.