Дьявол соленых песков

Леонова Светлана

— А вот это было лишним, — прикладывать усилия, чтобы вырваться из его рук, не пришлось, Дэм сам отпустил ее и отошел на несколько шагов назад, хотя горящих темных глаз с нее не сводил. — Мне кажется, нам стоит приложить больше усилий, чтобы поскорее вернуться. Нас уже могли потерять.

Катер завелся сразу же, несколько раз капризно покряхтел при этом, но все же дав надежду поскорее добраться до берега. Рация при этом сразу же ожила. Казалось, Дэм уже успел позабыть о том поцелуе и теперь совершенно спокойно вел беседу с кем-то по рации. А ее все еще потряхивало от воспоминаний о произошедшем.

Внутри все дрожало, стоило лишь только вспомнить о том, как его губы накрыли ее, как крепкие руки обхватили и удерживали в своем плену. Но до возвращения Дэм так и не обернулся к ней, делая вид, будто ничего и не произошло. А может и правда, так было лучше. Сделать вид, будто ничего такого и не было. Лана опустила взгляд на монету в своей руке, она так и осталась у нее. И если этот дьявол не истребует свое сокровище назад, этот предмет останется у нее как маленькое напоминание о чуточке безумия в уединенном безлюдном месте.

На берегу их уже ждали обеспокоенные Татка и «порочные ангелы».

— Боде, я уже вся испереживалась за тебя, — казалось, еще чуть-чуть, и подруга расплачется. — Как ты?

— Все хорошо, правда, — она украдкой покосилась на своего сопровождающего, передававшего ключи от катера своему помощнику. Его интерес к ней иссяк, и от этого стало легче и… немного грустно. — У нас сначала сломался водный байк, а потом и катер. Что-то там с мотором, пришлось ждать, когда остынет…

— Сломался, говоришь, — задумчиво проговорила Татка, глядя вслед удалявшемуся дьяволу. — Только вот байк тот завелся сразу же после вашего отъезда и больше не ломался.

— Вот как? — беззаботно пожала плечами Лана. Ну что тут скажешь? Не повезло ей…

— А катер этот совершенно новый, — продолжила сыпать правдой подруга, — его купили месяц назад. И принадлежит он лично твоему инструктору.

— Что ты хочешь этим сказать? — Лана так же задумчиво смотрела вслед Дамиану, все еще пытаясь сопоставить слова подруги с тем, что произошло на безлюдном берегу.

— Ребята сказали, что выйти из строя ничего не могло. Исключено. Только по субъективной причине.

— Та-ак, — Лана развернулась на пятках и зашагала в сторону территории своего отеля, — пожалуй, мне нужно что-нибудь выпить. И покрепче. Ты со мной?

Глава 6

После морской прогулки откровенно было не по себе. Если в катере еще хоть как-то удавалось сдерживаться, то на берегу эмоции взяли верх. Лана чувствовала, как ее потряхивает от перенапряжения.

— В бар? — спросила Татка, видя ее состояние.

— Мне сейчас нужно что-то покрепче разбавленных коктейлей, да и смотреться мы будем слишком вызывающе, заказывая днем крепкие напитки. Так что в номер. Распечатывать подарки из дьюти-фри.

— Ты ничего не хочешь мне рассказать? — озадаченно спросила Татка, внимательно оглядывая подругу с ног до головы. — Что у вас там произошло? Он к тебе не приставал?

— Я оказалась в море на сломанном катере с совершенно не знакомым человеком, не зная, что случилось и спасут ли нас… Этого мало? Или для полного счастья мне еще не хватало домогательств со стороны этого качка?

Говорить о поцелуе и об экскурсии в гроте почему-то не хотелось никому, даже лучшей подруге. Не потому, что было стыдно. То, что там произошло, казалось слишком

личным. А ведь стоило быть честной с самой собой: таких мужчин она еще никогда прежде не встречала. При том, что с Германом его роднила прямолинейность в своих намерениях, все же было в этом дьяволе что-то такое, что не отталкивало, а, наоборот, влекло. И внешность тут вовсе ни при чем. Именно в нем она могла по достоинству оценить смысл фразы: «внешность отражает суть человека». Герман был, как фрукт из супермаркета: лощеный снаружи, но совершенно гнилой изнутри. Здесь же и гадать не приходилось: сей экземпляр был многим не по зубам и вкусить его, насладиться по достоинству сможет не каждая женщина. Такой слишком ценит свободу и… свободу выбора.

— О-о-о, — вздохнула подруга, — чувствую, нам потребуется закуска. Много закуски. Тогда идем через снек-бар.

***

— Солнц, ну прости меня, — уже в который раз увещевала охмелевшая Татка, — я ж не знала, что так будет. Я так переволновалась. Стояла на этом чертовом берегу, сама не своя. Вокруг ребята его, носятся, переживают, никак с вами связаться не могут. Как подумаю, что с тобой могло что-то случиться.

— Татка, — утешать разошедшуюся подругу было еще большим испытанием, так как она была ужасно впечатлительной и имела привычку накручивать саму себя и окружающих до максимальной отметки, — не заставляй меня вновь переживать все это. Слава богу, жива, здорова. Только давай мы все это оставим при себе, чтобы больше никто об этом не знал. В особенности мои родители, иначе они разволнуются так, что потом сердце прихватит или еще чего хуже.

Подруга жестом заперла губы на замок, при этом уверенно кивнув, мол, не беспокойся.

— Слушай, а чего ты мокрая была? — из охмелевшей Татки так и сыпались вопросы, и никак не остановить было ее любопытство.

— Купалась, — нехотя ответила Лана, потягивая из стакана крепкий виски с колой, так как без колы не пошло.

— А этот твой инструктор… Он-то почему без майки?

— Татка! — пришлось даже укоризненно покачать головой и возмущенно закатить глаза, показывая всем своим видом, как та ошибалась в своих немыслимых предположениях. — Тоже плавал.

— О, как интересненько становится! — Подруга недоверчиво прищурилась, словно догадываясь, что от нее что-то скрывали. — Значит, вы плавали. Ага.

— Ты неисправима, — вздохнула Лана. — У нас лодка сломалась.

— Вы ее толкали что ли? Или запряглись, словно дельфины, и тянули за собой?

— Ты меня за кого принимаешь? Мне мало проблем с мужиками?

— Ты хочешь сказать, что, проведя столько времени с этим типчиком, даже не обратила внимания на него, как на мужчину?

— Мне мужчин вот так вот хватило, — Лана красноречиво показала ладонью жест у горла, — Герман очень доходчиво сумел все разъяснить.

В этот момент затрезвонил ее телефон, но Лана уже узнала по мелодии звонившего — Герман.

— Легок на помине, — скривилась Татка, распластавшись по кровати в попытке дотянуться до надрывавшегося аппарата.

— Оставь, не бери.

— Я хотела выключить, уж больно противную мелодию ты на него поставила, невозможно слушать. — Выключив, наконец, телефон, Татка даже присвистнула. — Тринадцать пропущенных. Он от тебя отстанет когда-нибудь? Слушай, а чего ты его в черный список не переместишь? Нервы сэкономишь и себе, и окружающим.