Дьявол весной

Клейпас Лиза

– Тебе пришлось ему отказать? – спросил Уэстклифф, заметно поморщившись.

Габриэль кивнул.

– Он много проиграл, а родовое поместье погрязло в долгах. Я отклонил членство в приватном разговоре и как можно вежливее. Однако... – он покачал головой, припоминая инцидент.

– Он впал в ярость, – догадался Уэстклифф.

– Как бык, увидевший красную тряпку, – печально подтвердил Габриэль, вспоминая, как Тео бросился на него без предупреждения. – И пока я не уложил его на пол, он не успокоился. Знавал я нескольких людей, которые

были не в состоянии контролироваться свой пыл, особенно навеселе. Но чтобы человек так взрывался – никогда.

– Рэвенелы всегда отличались буйным нравом.

– Спасибо, – кисло отозвался Габриэль. – Теперь я не удивлюсь, когда мои будущие отпрыски появятся на свет с рогами и хвостами.

Уэстклифф улыбнулся.

– По собственному опыту могу сказать, всё дело в том, как ты будешь с ними управляться.

Граф был спокойным и устойчивым оплотом своей шумной семьи, состоящей из неугомонного потомства и энергичной жены.

Но леди Пандора заставляла их всех выглядеть тихонями.

Ущипнув переносицу большим и указательным пальцами, Габриэль пробормотал:

– Я не обладаю терпением, Уэстклифф, – через мгновение он заметил, что мотылёк, наконец, слишком близко подлетел к манящему пламени. Нежные крылышки вспыхнули, и насекомое превратилось в тлеющий пепел. – Ты что-нибудь знаешь о новоиспечённом лорде Трени?

– Его зовут Девон Рэвенел. По общему мнению, его любят в Гэмпшире, и с поместьем он управляется довольно грамотно, – Уэстклифф замолчал, а потом продолжил: – Кажется, он женился на молодой вдове, что, конечно, не противоречит закону, но некоторых удивило.

– Должно быть её часть наследства была велика, – цинично заметил Габриэль.

– Возможно. В любом случае, я бы не стал думать, что Трени станет возражать против брака между тобой и леди Пандорой.

Рот Габриэля скривился.

– Поверь мне, он будет вне себя от радости сбыть её с рук.

Большинство особняков на Саус-Одли-стрит, фешенебельной улице в центре района Мэйфэр, были стандартными домами в георгианском стиле со множеством колонн. Рэвенел-Хаус, однако, представлял собой якобинскую усадьбу в три этажа и балконами на каждом из них и с шатровой крышей, изобилующей тонкими трубами.

Большой зал был облицован роскошными резными дубовыми панелями, а белый гипсовый потолок украшен мифологическими фигурами. На стенах висело множество изысканных гобеленов, во французских вазах в китайском стиле стояли букеты из свежесрезанных цветов. Судя по спокойной атмосфере, Пандора ещё не вернулась.

Дворецкий проводил Габриэля в хорошо обставленную гостиную и объявил его имя присутствующим. Когда Габриэль вышел вперёд и поклонился, Девон Рэвенел встал поприветствовать его в ответ.

Новый граф Трени был поджарым, широкоплечим малым, не старше тридцати лет, с тёмными волосами и проницательным взглядом. Он насторожился, но излучал дружелюбие, в нём чувствовалась спокойная уверенность, которая

сразу же пришлась Габриэлю по душе.

Его жена Кэтлин, леди Трени, оставалась сидеть на кушетке.

– Добро пожаловать, милорд.

Одного взгляда на неё было достаточно, чтобы опровергнуть ранние предположения Габриэля о том, что Трени женился ради финансовой выгоды. Или, по крайней мере, это не могло быть единственной причиной. Графиня оказалась красивой женщиной с внешностью, напоминающей кошачью, внешние уголки её карих глаз были слегка приподняты вверх. А то как рыжие кудри, казалось, рвались на волю из-под шпилек, напомнило ему о матери и старшей сестре.

– Прошу прощения, за нарушение вашего покоя, – сказал Габриэль.

– В этом нет необходимости, – с лёгкостью ответил Трени. – Приятно с вами познакомиться.

– Возможно, вы перестанете так считать, когда я объясню цель своего визита. – Габриэль почувствовал, как начал краснеть, встретившись с их вопросительными взглядами. Разъярённый и ошеломлённый тем, что оказался в затруднительном положении, с налётом откровенного фарса, он решительно продолжил: – Я прибыл с бала у Чаворта. Возникла... непредвиденная ситуация... и она должна быть разрешена в кратчайшие сроки. Я... – он замолчал, прочищая горло. – Случилось так, что я скомпрометировал леди Пандору.

В комнате повисла полнейшая тишина.

При других обстоятельствах Габриэля, возможно, позабавили бы озадаченные лица пары.

Первая ответила леди Трени:

– Что вы имеете в виду под словом "скомпрометировал", милорд? Вас случайно застали, когда вы флиртовали или, возможно, обсуждали неподобающую тему?

– Нас застали наедине. В беседке, за особняком.

Опять наступила тишина, а потом граф резко спросил:

– Чем вы занимались?

– Я помогал ей освободиться от скамейки.

Леди Трени выглядела крайне озадаченно.

– Это было крайне вежливо с вашей стороны, но почему...

– Сказав "помогал освободиться", – продолжил Габриэль, – я имел в виду, что мне пришлось вытаскивать её из скамейки. Каким-то образом она умудрилась застрять верхней частью туловища в середине резной спинки и не могла освободиться, не порвав платья.

Трени потёр лоб и на мгновение прижал основания ладоней к глазам.

– Похоже на Пандору, – пробормотал он. – Нужно позвонить, чтобы принесли бренди.

– И три бокала, – сказала ему жена и вновь обеспокоенно посмотрела на Габриэля. – Лорд Сент-Винсент, присядьте рядом со мной и расскажите, что произошло.

Когда он повиновался, она подобрала напёрсток, катушку с нитками, несколько лоскутков ткани и рассеяно запихнула их в корзину с шитьём у своих ног.

Как можно лаконичнее Габриэль объяснил всё, что случилось вечером, опустив часть истории, связанную с серёжкой Долли. Хотя он и не был связан обязательствами хранить её секрет, он знал, что Пандора бы хотела, чтобы Габриэль ничего не рассказывал.