Дьявол, я пришла договориться!

Карпо Катти

– И? Уже что-нибудь придумал?
– любопытствует наблюдающий за его потугами Кнопа.

– Сказал же, - отмахивается от мальчишки Марти, - я только в процессе родов.

– Лично я роды принимать не буду, - гнусавит Фая и фырком перемещает сигарету из одного уголка рта в другой.

– И кого мы ждем?
– вопрошает командор.

– Лично я за мальчика, - заявляет Кнопа.

– Голосую за девчонку, - с предельным равнодушием высказывается акушерка.

– Мы что, все еще говорим о родах?
– Лорэйн закатывает глаза.
– Я имею в виду, кого мы ждем прямо

тут? Другими словами, почему мы застряли здесь так надолго?
– Он закладывает руки за спину и огибает меня и свой отряд по кругу.
– Оставаясь на месте, мы так ни к чему и не придем, - говорит он наконец и дергает подбородком, указывая на пульсирующих «светляков» внутри стен.
– Раз Бесконечная обитель не бьет тревогу из-за присутствия в ее пределах Милы, мы вполне можем поместить девушку к остальным вознесшимся. Ради ее же безопасности.

Он обращает взгляд на меня.

– Нам нет хода к безбрежным пределам и сиянию убежища бессмертных душ. Оно лишь для них одних. А мы - помощники и путеводные нити, стражи и хранители. Но ты, Мила, сумеешь попасть туда.

– Я туда не хочу, - быстро протестую я.
– На такой отдых мои санаторно-курортные рекомендации не распространяются.

– Там абсолютно безопасно, - настаивает Лорэйн.
– Ангельский патруль и хранители тщательно оберегают покой сияющего убежища. В этом и заключается наша работа.

Кнопа принимается активно кивать. Джу, поджав губы, тоже расщедривается на воодушевленный кивок. Сейчас они оба выглядят как офисные служащие огромной корпорации, осознающие важность деятельности гигантского единого механизма и гордящиеся причастностью к его бесперебойной работе.

Реакция Марти, Фаи и Колибри отчего-то совсем иная. Они не спешат как чем-то хвалиться, так и поддерживать задумку своего командора.

Не могу пока даже предположить, в чем причина такого яркого отличия в реакциях ангелов.

– Оттуда никто не возвращался, - к моему удивлению, подает голос Колибри. Я-то уже успела попривыкнуть к его молчаливой брутальности.

– Не возвращался?
– Голос у меня съезжает в писк.

– Никому и не требовалось возвращаться, - терпеливо поясняет Лорэйн.
– Бессмертная душа возносится и именно там обретает мир и покой. Там идеальность - именно то, что каждый искал будучи заключенным в хрупкие рамки бренного тела.

– А можно мне обратно в свои хрупкие бренные рамки залезть?
– интересуюсь я.
– Как понимаю, вы не гарантируете, что после того, как меня поместят в «убежище», я сумею из него вырваться? Раз уж никто оттуда не рвался обратно?

Командор медлит ровно одну миллисекунду, но и этого достаточно, чтобы еще больше подогреть во мне панику.

– Повторяю, никому и не требовалось возвращаться.
– Он смягчает тон.
– Но никто не будет тебя там держать. Ты сможешь вернуться, как только Патруль разберется в твоей проблеме.

– Та-а-а-а-ак, - включаю заднюю и принимаюсь усердно пятиться.
– Я тут подумала, что моя проблема не стоит вашего внимания. И разве я назвала это «проблемой»? Да ла-а-адно! У меня на самом деле проблем нет! Я вообще сама по себе не проблемная.

Командор Лорэйн

едва слышно вздыхает, поднимает руку и дергает пальцами. За моей спиной тут же вырастает громила Колибри. На плечи опускаются гигантские лапищи.

– Не пойду!

– Все в порядке, Мила, - успокаивающе говорит командор.
– Мы не причиним тебе зла.

Зла-то, может, и не причинят, исходя из специфики профессии. Однако вполне могут запихать в свои райские сады, откуда мне уже не добыть билет обратно в человеческий мир.

Пусть лучше отпустят, или их ушам каюк. Обеспечу персональный концерт. Им такой ультразвук и не снился!

– Пойми, Мила, мы не можем рисковать твоим состоянием.
– Командор не теряет надежды достучаться до меня.

И, кажется, у него чуть-чуть выходит. Последняя фраза вызывает во мне жгучий интерес.

– Рисковать? А какому риску я подвергаюсь прямо сейчас?

Говорила мне тетя: «Страхуй свои половинчатые беляши, пока фарш не подгорел». Но разве я ее слушала? Меньше тренькаешь и вылезаешь со своей справедливостью - меньше получаешь по беляшам. Поступая на юридический, я искренне верила, что знание законов и способность правильно их истолковывать оградят меня от глупостей. Но как помогут законы в том случае, если ты уже отбросил тапки?

– Твое подвешенное состояние - словно балансирование на плоскости. С одной стороны - свет, с другой - тьма. Если ни тот, ни другая тебя не получат, то ты можешь пасть в неприкаянность.

– Ась?
– Непонимающе прищуриваюсь.

– Идем.
– Лорэйн хватает меня за запястье и тащит за собой.

Оглядываюсь на Эрия, но тот неподвижен, а на его лице - маска из беспристрастного льда. Я больше ему не интересна? После того, как его командор нашел решение проблемы?

Никто из Патруля не вмешивается. Все молчат. Мне неоткуда ждать поддержки.

– Смотри.
– Командор подтаскивает меня к светящейся стене.
– Приглядись внимательнее.

Стискиваю зубы и присматриваюсь к «светлякам». И тут замечаю за ними шевеление. Темные полупрозрачные фигуры то размываются, растворяясь в консистенции «наполнителя» стен, то собираются в мерцающие силуэты. Вместо глаз и рта у них - деформированные провалы. Они словно плавают в вечности, утопая в собственных криках.

– Неприкаянные.
– Лорэйн придерживает пошатнувшуюся меня.
– Они обитают в прослойках между Преддверием и Бесконечной обителью. Если не отправим тебя в убежище, твоя хрупкая душа может не выдержать напора этого… места. Мы обязаны сохранить твой свет.

Меня сейчас немножечко стошнит. Или множечко.

То есть вариантов немного: или официально - на райские луга, или неофициально - к растекающимся теням на местную помойку.

Не хочу. Не хочу. Не хочу.

Кто-нибудь…

В мою руку, свободную от хватки Лорэйна, кто-то вцепляется, и через секунду я освобождаюсь от угнетающих объятий командора.

Смотрю на выручившего меня Эрия и радуюсь хотя бы тому, что могу подержаться за его руку. Мне страшно, очень страшно.

– Мы не будем отправлять ее в убежище.
– Уверенности в голосе котика хватит на население целого мегаполиса.