Дьявол-южанин

Уайтсайд Диана

– Можешь стрелять, как только будешь готова.

Седьмым выстрелом она полностью раздробила камень и последние три пули выпустила вверх.

– Отличная работа! – похвалил Морган, поднимая ее на ноги.

Чако вдруг вскинул голову, зазвенев сбруей, а Звездочка тихо заржала.

Руки Моргана вмиг опустились крест-накрест на «кольты» в готовности встретить пришельцев смертоносным огнем. Джессамин замерла, схватившись за рукоятку своего револьвера.

В следующую секунду из-за поворота вышли Грейнджер и Малыш, ведущие под уздцы

своих лошадей. Джессамин улыбнулась и вздохнула с облегчением.

– Вы превосходно стреляете, миссис Эванс, – сказал молодой человек. – Джоунс знает о ваших способностях?

Она пожала плечами:

– Сомневаюсь. Мне было всего десять лет, когда он уехал из Мемфиса. К тому же Чарли всегда интересовался только собственной персоной.

– Но он очень любит свою жену, – заметил Морган. – Мэгги – его ахиллесова пята. Он проторчал в Рио-Пьедрас два месяца, ухаживая за ней, хотя мог уехать гораздо раньше.

– Ходят слухи, что он застрелил итальянского графа, с которым она флиртовала, – вспомнила Джессамин.

На лицах мужчин отразилось недоумение. Она развела руками и добавила:

– Эту сплетню рассказала тетушка Эулалия.

Морган покачал головой:

– Тетушка Эулалия – самая опасная женщина на свете. Давайте поговорим о чем-то другом. Об экспедиции, например. Когда мы доберемся до Трех Игл?

– Завтра, – тотчас же ответил Малыш. – Уверен, что завтра.

– Выпейте с нами чая, – сказал Морган. – Заодно обсудим маршрут.

– С удовольствием, – кивнул Грейнджер.

Несколько минут спустя они сидели у костра с кружками ароматного чая в руках. Со стороны раскинувшейся перед ними долины доносился мелодичный звон колокольчиков, висевших на шеях мулов.

– Как вы знаете, мы направляемся на юг, в горы Сан-Хуан, – начал Морган.

Грейнджер и Малыш закивали, и Морган продолжал:

– Миссис Эванс унаследовала старую карту с отмеченным маршрутом… – Взглянув на нее, он сказал: – Джессамин, покажи им.

Раскрутив медную трубку, она начала вынимать пергамент.

– Ты веришь, что на этой карте все верно, Эванс? – спросил Малыш. – Веришь, что мы и впрямь найдем золото?

– Я верю, что карта проведет нас через горы, – ответил Морган уклончиво.

– И конечная цель на ней также обозначена, – заметил Малыш.

Грейнджер по-прежнему пожал плечами. Предпочитая не вмешиваться в разговор, он с невозмутимым видом попивал чай.

– Так как же, Эванс, веришь? – снова спросил индеец.

Джессамин вопросительно посмотрела на Моргана, и тот после секундного колебания ответил:

– Я считаю, что карта подлинная и обозначенный на ней конечный пункт на самом деле существует. Но в золото Ортица я не верю.

– Но все же мы идем туда, – проговорил индеец, пристально глядя на Моргана.

Тот коротко кивнул:

– Да, идем. Идем, чтобы помешать моему врагу.

Джессамин с благодарностью посмотрела на Моргана.

Она знала, что он не сдастся и пройдет

весь путь до конца, не сдастся, чего бы это ему ни стоило. Он сделает все возможное, чтобы дать ей шанс вернуть Сомерсет-Холл с ее любимыми лошадьми. А она непременно должна вывезти из города Кассиопею, Аристотеля и Сократа. «Господи, сделай так, чтобы не было в Мемфисе этим летом желтой лихорадки…»

– Что ж, тогда взглянем на маршрут? – Малыш выразительно посмотрел на Джессамин.

Морган и Грейнджер тут же расстелили на траве скатерть, и Джессамин аккуратно разложила на ней старинную карту. Несмотря на многочисленные пятна, карта сохраняла поразительную четкость, и на ней прекрасно были видны все основные ориентиры, в основном – горы и речные излучины. По краям карты имелись изображения компасов со стрелками, указывавшими на обозначенные ориентиры.

У южной оконечности гор Сан-Хуан проходила извилистая линия, изображавшая, по-видимому, какую-то реку. И тут же был изображен круг, по всей вероятности, указывавший на местонахождение золота. Когда Джессамин взглянула на этот круг, у нее на мгновение остановилось сердце.

– Все ясно, – изрек Грейнджер, проводя пальцем по тонкой черной линии, обозначавшей, без сомнения, реку Рио-Гранде.

Малыш молчал, внимательно разглядывая изображенные на карте компасы. Морган же с усмешкой заметил:

– Как бы то ни было, человек, начертивший карту, постарался на славу. Я еще в Канзас-Сити обратил на это внимание.

– Так ты считаешь, что компасы указывают верное направление? – спросила Джессамин.

Мужчины переглянулись, но ничего не ответили.

– С тех пор как нарисовали эту карту, Полярная звезда немного переместилась, – произнес наконец Морган.

– Но как только ты найдешь хотя бы один из ориентиров и определишь свое местонахождение, ты без труда отыщешь и остальные ориентиры, верно?

– Ты умеешь составлять карты, Грейнджер?

Молодой человек искоса взглянул на Моргана.

– Да, умею, но я не картограф. Я учился этому в полевых условиях, когда был офицером в драгунском полку.

Джессамин сверлила Моргана взглядом – словно хотела, чтобы он сотворил чудо.

– А ты сам, Морган? Кузен Джордж говорил, что ты составлял карты для Форреста, пока был у него разведчиком.

Морган ткнул пальцем в легко узнаваемое изображение Трех Игл – у этого ориентира им надлежало сойти с тропы и повернуть на юг.

– Так как же, Морган? – повторила она.

– Да, я смогу в этом разобраться. – Он поднялся на ноги и начал расхаживать вокруг карты, тщательно изучая ее. – Главная проблема в том, что этим путем никто не ходил уже более сорока лет. Кто знает, найдем ли мы хотя бы один из ориентиров.

– Но мы знаем, откуда начать! – возразила Джессамин.

– Да, верно. Обозначения на карте начинаются с того места, где Рио-Гранде встречается с Тремя Иглами, но на ней не обозначена долина Сан-Луис.