Дьявол. Ставка на любовь

Белая Екатерина

— Если тебя задели мои слова, то извини, ладно? — выпаливаю скороговоркой. — Я не хотела тебя обидеть.

Меня пугает его взгляд. Он горит темнотой и одержимостью, а на дне неистовствует голодное бешеное пламя.

— Никаких обид, Лисён, — обманчиво спокойно произносит боец. — Я просто хочу немного освежить твою память.

Не понимаю, о чем говорит Макс, до тех пор, пока он не впивается ртом в мои губы так же, как в нашу первую встречу.

Грубо. Жадно. Горячо.

Оторопело зажмуриваюсь,

вжимаясь затылком в подушку. Пытаюсь отвернуться. Но Высоцкий фиксирует мой подбородок пятернёй, углубляя поцелуй. Развязно, дерзко, пошло.

Он лишает меня воли. Поглощает своей дьявольской энергетикой. Затягивает в безумие, из которого невозможно выбраться.

Понимаю это, балансируя на грани, и незаметно для самой себя сдаюсь.

Замерев, позволяю огню, исходящему от парня, просачиваться в мои поры. Напитываюсь жаром, который вызывает необъяснимую внутреннюю жажду и сильнейшее порочное напряжение внизу живота.

Отвечаю на поцелуй, но не осознаю этого. Потому что меня выбрасывает в мир, где разума просто не существует, а мозг полностью отключается.

Тяжесть тела Высоцкого кажется приятной, соприкосновение с моей кожей — жизненно необходимым. Обнимаю мощную шею, зарываясь пальцами в волосы на затылке, и словно издалека слышу свой тихий стон. Ему вторит довольное рычание бойца. На что моё тело реагирует самым позорным образом — становится чувствительным, мягким, податливым. Оно жаждет прикосновений и получает их.

Большие сильные ладони скользят по коже, вызывая дрожь. Горячие умелые пальцы находят особо чувствительные точки. Надавливают, сжимают, ласкают...

А потом всё неожиданно прекращается. И мне хочется плакать от сильнейшего напряжение в нижней части тела, которое не утихает, даже когда я распахиваю глаза и со стыдом осознаю случившееся.

Ненавижу Высоцкого за то, что довёл меня до такого состояния. Себя тоже ненавижу, ведь я позволила ему это.

Меня продолжает потряхивать, и даже незначительное движение тела отдаёт сладкой болью в низ живота, заставляя жалобно постанывать.

Смотрю в лицо Макса и утопаю в его плотоядном немигающем взгляде. Не могу выдавить из себя ни слова. Мне даже думать сложно.

— Хочешь продолжения, Лисён? — хриплый голос запускает новую волну жара.

Чувствую движение его бёдер и, вскрикнув, резко втягиваю воздух в лёгкие. По венам стремительно растекается горячая испепеляющая лава.

— Не делай так! — испугано выдыхаю.

И вдруг чувствую ладонь бойца внизу. Там, где ей совсем не место. Не успеваю даже осознать это и испытать шок, а моё тело уже подаётся навстречу ласкающим прикосновениям. Пальцы на ногах поджимаются. Из груди вырывается всхлип, и я зажмуриваюсь.

— Так лучше? — глухо интересуется Высоцкий, оставляя лёгкий поцелуй на моей горящей щеке.

Он что-то

ещё говорит — не слышу, полностью сосредотачиваюсь на новых ощущениях, которые мне дарит Макс.

Это что-то невероятное. Запредельное. Не сравнимое ни с чем, настолько прекрасное и приятное, что тело само выгибается от наслаждения. Я словно улетаю.

— Открой глаза, — приказывает севший голос.

Мотаю головой, боясь смотреть на Высоцкого.

Не хочу видеть его насмешку. Не хочу испытывать стыд за то, что чувствую. Хочу просто раствориться в волшебных ощущениях. И взлетать всё выше, до самых небес.

— Хитрая лиса, — рычит боец. — Спрятаться не получится. Смотри на меня!

Он застывает, прекращая ласки, и я тут же распахиваю глаза, отчаянно цепляясь пальцами за широкие напряженные плечи.

Вопреки ожиданиям, не вижу на губах Макса и тени улыбки. Парень серьёзен, сосредоточен. Черты лица хищно заострены, челюсти плотно сжаты, а жилы на шее натянуты до предела.

— Максим… — успеваю выдохнуть, прежде чем умелые пальцы снова приходят в движение и уносят меня в мир порока.

С моих губ срываются стоны, веки тяжелеют, но я не закрываю глаза. Макс держит меня взглядом. Немигающим. Глубоким. Тёмным. Ни на секунду не отпускает.

До последнего не могу понять, почему ему важно, чтобы я на него смотрела. Но когда меня неожиданно накрывает сильнейший опаляющий шквал наслаждения, вознося до самой луны, мой мозг запечатлевает этот момент, привязывая к нему образ Высоцкого. Его суровое лицо, горящие голодом глаза и напряженное от возбуждения тело.

Теперь если и захочу, то не смогу отделить пережитое удовольствие от человека, который мне его подарил.

Это катастрофа!

Моё тело всё ещё подрагивает от горячих всполохов, а разум уже полностью включился, и я оцениваю последствия.

Я опозорилась. Позволила малознакомому парню то, что никому никогда не позволяла. И теперь меня можно смело назвать словом, которым обычно нарекают легкодоступных женщин. Ведь я именно такая!

Испугано смотрю на бойца, ожидая язвительных комментариев. И не оправдываю себя даже мысленно. Готовлюсь услышать то, что заслужила.

Но Высоцкий не унижает и не смеется.

Он берёт в ладони моё лицо и целует в распухшие губы. Делает это нежно, словно успокаивая. И моё сердце предательски ёкает.

У меня даже с Ваней такого не было.

Но ведь Макс просто играет. Для него такие вещи — обыденность. Развлечение.

Осознание этого покрывает внутренности ледяной коркой, и я отворачиваю лицо, упираясь руками в плечи парня.

— Не надоело прятаться, Вик? — устало тянет он, утыкаясь носом в мою шею. — Ты попалась. Всё. Не притворяйся.

— Слезь с меня, — строго прошу, игнорируя его слова.