Дьявол. Ставка на любовь
Шрифт:
Высоцкий утягивает меня в первый зрительский ряд, встаёт сзади и обнимает за плечи.
Тесная близость его тела заставляет меня нервничать и сильно отвлекает.
Но уже в первую секунду после старта я заряжаюсь бешеной энергетикой толпы, рёвом моторов и запредельной скоростью спорткаров. И уже ни о чём не думаю, наблюдая за движением на дороге.
В крови вскипает адреналин, азарт захлёстывает. Даже не замечаю, как начинаю выкрикивать что-то в поддержку гонщикам, ни за
Это так глупо, безумно и… так здорово! Эмоции зашкаливают, бьют через край. Я в таком восторге, что словами описать невозможно!
И в момент финиша, когда толпа максимально накаляется и взрывается оглушающим гулом, я разворачиваюсь к Максиму и повисаю на его шее, счастливо смеясь. Смотрю в его глубокие глаза, ловлю ответную улыбку — и на душе так тепло становится. Так уютно.
Мне хочется остаться с ним наедине, поэтому беру парня за руку и увожу его подальше от неистовствующих болельщиков в сторону парковки.
— Вика, подожди, — останавливает меня Высоцкий строгим голосом. — Мы туда не пойдём.
— Но я просто хотела…
Осекаюсь, видя, что боец смотрит напряженным взглядом куда-то поверх моей головы. Его глаза за секунду становятся стеклянными, никаких эмоций на лице. Сплошная нечитаемая маска.
Хочу обернуться, но Максим резко обнимает меня за плечи и уводит обратно к толпе.
— Всё нормально? — уточняю растерянно.
— Макс! — звучит мужской окрик нам вслед.
— Это тебя зовут?
— Вряд ли.
— Высоцкий! — снова тот же голос, но уже ближе.
Выругавшись себе под нос, боец останавливается и нехотя разворачивается. А я во все глаза смотрю на приближающегося человека. Высокий, статный, интересный мужчина в возрасте примерно как мой отец, но в его взгляде есть что-то такое, отчего волосы на затылке приходят в движение.
— Чё убегаешь? — незнакомец усмехается. — Я хотел поздороваться.
— Виделись, — спокойно отвечает Максим.
И делает шаг вперёд, вставая прямо передо мной.
— Речь не о тебе, — мужчина медленно обходит бойца и в упор смотрит на меня. — Привет, солнце, — протягивает руку, представляясь: — Макар.
— З-здравствуйте, — заикаюсь, понимая, кто передо мной. — В-вика.
И вкладываю в его ладонь свою вмиг заледеневшую. А когда он вдруг подносит к губам мои пальцы, чтобы оставить на них поцелуй, я паникую и растеряно смотрю на бойца.
Он явно не в восторге от происходящего. Хмур и напряжен до предела.
— Невеста, значит, — задумчиво хмыкает мужчина, разглядывая меня. — Залетела, что ли?
От такого предположения моё лицо мгновенно ошпаривает жаром, и я не знаю, куда деть глаза.
Странно, что Высоцкий не объяснил, что
— Тебя это волновать не должно, — звучит ледяной голос.
— Однако я волнуюсь, — произносит Макар без тени улыбки. — Если причина в залёте, то мы решим этот вопрос уже сегодня…
— Свои личные вопросы я решаю сам.
— В том случае, если личное не мешает работе, — Макар сверлит парня тяжёлым взглядом. — Ты в последнее время заметно расслабился, Макс.
— В чём конкретно?
— Конфликт с Артуром до сих пор в подвешенном состоянии. Ты в курсе, что его люди пару часов назад опять прессовали наших пацанов?
— И пацаны сами всё порешали. Мне смысла не было срываться.
— Чё они там порешали?! — рявкает мужчина. — Эти любители бейсбола снова беспредел устроили! Дебилы!..
Заметив, что я ловлю каждое слово, Высоцкий раздраженно сжимает челюсть.
— Мы не будем обсуждать это сейчас, — обрывает он Макара.
Повисает пауза, и мне становится страшно.
Макар производит впечатление влиятельного и опасного человека. Он явно не из тех, кто позволяет людям разговаривать с собой так, как делает это Максим.
Но, вопреки моим страхам, мужчина не реагирует агрессией на дерзкое поведение бойца. Лишь невозмутимо продолжает:
— Меня не устраивает, что шавки Артура борзеют. Надо показать, где их место, а то так и будут путаться под ногами.
— Разберёмся, — коротко отвечает парень.
И хватает меня за руку, утягивая прочь.
— Макс, я не шутил по поводу личного, — кидает нам вслед Макар. — Любовь приходит и уходит, а бабки нужны всегда. Не забывай об этом.
Высоцкий ничего не отвечает. И когда мы выходим на пустынную парковку, он продолжает молчать.
С виду кажется, что боец спокоен и расслаблен. Но на интуитивном уровне я чувствую его напряжение.
От той легкости, которая была между нами, когда мы только приехали, не осталось и следа.
— Почему он до сих пор считает меня твоей невестой? — спрашиваю возле машины. — Ты не рассказал, как всё было?
— Нет.
— А вдруг слухи дойдут до моего отца? Как мне это объяснить?
— Никак не объясняй, — звучит равнодушный голос. — Тебе восемнадцать, и ты имеешь право делать всё, что хочешь.
— Такой ответ вряд ли устроит папу, — раздражаюсь. — Особенно если учесть, что он в принципе против нашего с тобой общения!
— Как же я забыл, — кривит губы Высоцкий. — Палыч хочет видеть рядом с тобой интеллигента вроде Митронина. А я отброс общества. Уголовник, гопарь, — потемневший взгляд бойца впивается в меня. — Так?
— Вовсе нет, — выдыхаю, растерявшись.