Дьявольская сила (сборник)
Шрифт:
Я отчаянно отмахивался руками, правда, без особого успеха. Мне показалось, что вся эта комната ожила и превратилась в миллионы крошечных липких волосатых лапок, хватающих меня со всех сторон. И ни на секунду не прекращался этот кошмарный гул, — звук бьющихся в зловонном воздухе крыльев. Одна муха, крупнее всех остальных, села на мою верхнюю губу и попыталась просунуть свое жирное тельце мне в рот. Я вспомнил о трупе, которым она только что питалась, и меня затошнило. Я с силой ударил себя по губам, с хлюпаньем раздавил эту жирную муху и услышал, как она тяжело брякнулась на пол.
Каким-то образом
Оставшись в темноте, я стал наугад искать дверь, ведущую в зал. И наконец пальцы нащупали ручку. Я резко повернул ее, потом еще и еще раз, но дверь не открывалась — замок проскальзывал, и страшная мысль пронзила мой мозг: захлопнув все двери с пружинными замками, я заточил сам себя в этом дьявольском доме.
Обезумев от ужаса, я начал изо всех сил ломиться в дверь. Я вновь и вновь всем телом наваливался на эту неодолимую дубовую преграду, тратя только что восстановленные силы на бесполезные, отчаянные попытки выбраться из прихожей. И почти уже потерял надежду, как вдруг вспомнил о кухне.
— Идиот! — громко выругался я и, спотыкаясь, бросился в темноте к другой двери. Здесь, только здесь меня ждет избавление! Я повернулся и погрозил кулаком этим мерзким жужжащим тварям, запертым в спальне за той страшной дверью.
Они хотели получить мое тело — пить теплую кровь и терзать живую плоть! Я почувствовал это, я знал это уже тогда, в комнате, когда отбивался от них. Но я их обману.
Победно захохотав, я кинулся в кухню, надеясь через черный ход выйти на улицу. Справа от меня было большое окно, через которое лунный свет проникал в помещение. Я попробовал повернуть щеколду на задней двери и, — о дева Мария! — она поддалась. Но потом смех мой стих. Проклятая дверь не двигалась ни в какую. Я толкал ее и тянул на себя, но все было тщетно. И лишь повнимательней приглядевшись к двери, я понял, в чем дело. Острые кончики гвоздей торчали через равные промежутки по всему ее периметру — мой единственный выход был заколочен снаружи большими гвоздями.
Но почему?
Вдруг на улице послышался звон колокольчика. Я выглянул в окно. Как странно выглядят ночью эти прекрасно знакомые мне места!
Передо мной была какая-то совершенно неизвестная часть города. Соседние дома стояли так близко, что, казалось, можно дотянуться до них рукой. Я заметил, что все они очень необычно раскрашены, а крыши сходятся так близко, что едва остается место для света — только узенькие полоски неба между домами.
Звон колокольчика приближался. Теперь он был слышен совсем уже рядом, и сквозь него я различил стук колес о булыжную мостовую. Раздавался еще чей-то монотонный голос, но слов я пока разобрать не мог.
Какой торговец мог приехать сюда со своей повозкой в такое время? Но кто бы он ни был, я мог надеяться получить от него помощь, надо было только привлечь как-то
Наконец, на улице появилась повозка, запряженная понурой вороной лошадью, которую вел под уздцы хмурый мужчина. В руке он держал колокольчик и время от времени что-то выкрикивал. На повозке сидел еще один человек, и у обоих были такие скорбные лица, будто случилось что-то очень серьезное.
На столе я увидел старинный фонарь и, отыскав спичку, зажег его, поднес к окну и начал медленно раскачивать из стороны в сторону. Скоро они заметят меня, остановятся и помогут выбраться из этого проклятого дома.
Ну вот! Он заметил меня и машет рукой. Но что он все время выкрикивает с такой странной настойчивостью? Я улыбнулся и кивнул, подзывая его подъехать ближе.
И тут слова его донеслись до моих ушей. Неужели я сошел с ума? Я ведь ничего раньше не знал об этом трупе в соседней комнате. Так почему же он многозначительно указал мне пальцем на крыльцо и вновь прокричал: «Выносите трупы!» — а потом показал на тележку, нагруженную — чем вы думали?.. Я содрогнулся, увидев, что в повозке в одну невероятную жуткую кучу свалены люди, и, когда лунный свет упал на нее, я заметил, что некоторые из них еще живы!
Все еще не понимая, что происходит, я посмотрел на дома напротив и отчаянно закричал. На каждой двери был нарисован мелом большой жирный крест — знак смерти, знак безнадежности; знак, понятный во всем мире — КРЕСТ ЧУМЫ!
Повозка покатилась дальше, а я стоял, как громом пораженный, и не мог двинуться с места. Я был ошеломлен. Неужели, попав в этом дом, я провалился на три столетия назад? Может быть, я уже умер в той злосчастной арке, и все это — мой собственный ад? Я сжал голову руками и в этот миг вновь услышал над собой зловещее жужжание.
Дрожа от страха, я на цыпочках подкрался к двери, высоко подняв над головой свой фонарь. Гул настолько усилился, что его уже нельзя было сравнить даже с пчелиным роем. Мухи пришли в бешенство из-за того, что их жертва оказывала им сопротивление. А ведь живая добыча, наверное, была для них куда приятнее трупа!
В доме была страшная духота, и мне очень хотелось пить. Я вспомнил о еде и вине, но, едва взглянув на стол, тут же с отвращением отшатнулся. Неужели всего несколько минут назад я мог есть эту пищу, сплошь кишащую жирными белыми червями и яйцами мух? Или все это успело стухнуть за то время, пока я отсутствовал?
И вдруг над головой я услышал громкое победное жужжание, повернул голову и замер, не в силах пошевелиться.
На кусок тухлого мяса величественно опустилась огромная жирная муха размером с грецкий орех. Она не двигалась, но в ее позе было что-то вызывающее и зловещее. Через секунду к ней присоединились еще две такие же, и теперь жужжание стало слышно даже в гостиной.
Я посмотрел на дверь спальни, и вопль ужаса вырвался из моей груди. Из-под двери сплошным потоком ползли насекомые величиной с крупную вишню, не меньше. На мгновение останавливаясь у щели, они расправляли крылья и взлетали на стол. Там они занимали боевую позицию, выстраивались ровными рядами позади трех своих предводителей.