Дьявольские истории
Шрифт:
И теперь несметные сонмы праведников, полуправедников и четвертьправедников вытаптывали райские поля и сады, превращая некогда тихую обитель блаженных в огромный постоялый двор.
Небесные Управители пребывали в замешательстве.
– Конечно, раскаявшихся и почти согрешивших можно не пускать. Ведь тот, кто согрешил в мыслях, все равно, что согрешил въяве, – рассуждали они. – Но, с другой стороны, мысль – это все-таки не проступок. Нет таких праведников,
В конце концов собрался вселенский синклит. После жарких споров высшие и старшие ангелы вынесли единогласный вердикт:
– Происходящее есть ни что иное, как козни Дьявола – причем самые опасные со дня сотворения мира! Коварным отзывом своих слуг он нарушил изначальное равновесие между добром и злом. И Небесное Царство ныне – не величайшая награда за сопротивление дьявольским искушениям, но лишь обычное место для посмертного обитания почти всех людских душ!
И было решено: отозвать личных ангелов-хранителей. Иначе говоря, людей лишили защиты перед дьявольскими искушениями. Пусть они сами решают, что аморально и что нравственно, что хорошо и что плохо, что греховно, а что похвально. Дьявол хочет свободы воли? Он ее получит!
________________________________________
Люди, полностью предоставленные самим себе, совершенно растерялись. Они не могли решиться ни на дурное, ни на хорошее. Хуже того, лишенные незримых поводырей и подсказчиков, они не знали теперь, как отличить одно от другого.
Преступник целился в жертву – но вдруг в сомнении опускал ружье. Однако не успевал человек обрадоваться спасению, как ружье снова поднималось.
Правители великодушно даровали свободу подданным, разрешали газеты, шествия и собрания, но уже на следующий день вводили военное положение – с арестами, комендантским часом и запретом собираться группами более трех человек.
Неверные мужья и жены в неожиданных приступах откровенности рассказывали супругам о своих грехах. Оскорбленные супруги отвечали такими же открытыми изменами. Браки распадались, разврат, распущенность и вседозволенность заменили былую святость семейных очагов.
Храмы опустели, паства перестала внимать священнослужителям, ибо не видела практической пользы ни в молитвах, ни в исповеди, ни в отпущении грехов.
Люди, свободные в своем выборе, лишенные дьявольской и ангельской опеки, все чаще выбирали порок и пренебрегали добродетелью.
Честная бедность без боя уступала греховному обогащению.
чтобы немедленно их нарушить, продажные поэты писали хорошо оплачиваемые оды в честь жадных и жестоких правителей, писатели и философы красноречиво объясняли в своих статьях и книгах, почему неразделимы прогресс и индивидуальная алчность.
Праведники стали еще большей редкостью, чем прежде. Очередь в рай иссякла. И, напротив, всевозрастающий поток грешников буквально захлестывал ад. Страдая от жуткой давки и тесноты, грешные души проклинали и ангелов, и демонов, и свободу воли, и свободу совести.
Небеса ликовали, празднуя победу. Вконец измученный толчеей, неумолчным шумом и ропотом, криками и мольбами, Властитель Преисподней сдался и послал наверх парламентеров с предложением восстановить статус-кво.
Снова открылись храмы. Вместе с небесными покровителями вернулась совесть, возродился страх перед грядущим наказанием и вечными муками. Ангелы вновь предостерегали, увещевали, ободряли слабых и колеблющихся. И так же, как и прежде, им мешали демоны: скупали слабые и подлые души, вводили в искушение, сталкивали с истинного пути, вселяли сомнения и подрывали веру.
Так был снова посрамлен Дьявол и восстановлена вселенская гармония. И да послужит эта история уроком тем, кто, ведомый гордыней и неразумием, покушается на основы мироустройства и пытается изменить то, чего изменять не следует!
История о дьявольской награде
Жил на свете отъявленный грешник. Уже в раннем детстве он не ограничивался обычными шалостями вроде поедания спрятанных родителями конфет и кражи яблок в соседнем саду. Когда ему было всего семь лет, он донес на своего отца сборщикам налогов. В доносе, написанном корявыми детскими буквами, он сообщил, что отец похвалялся за семейным ужином, как ловко укрывает доходы от своей суконной лавки. Это была его месть за то, что отец отказал ему в карманных деньгах.
В школе он пресмыкался перед старшими учениками, мучил младших, натирал доску мылом, заталкивал спички в замочную скважину, воровал или отбирал чужие завтраки, заливал тетради чернилами; его изобретательный, но мерзкий ум был постоянно занят придумыванием все новых и новых пакостей. Наконец терпение директора лопнуло и юного негодяя выгнали из школы. Крик радости, вырвавшийся у сотен учеников и учителей, был слышен за несколько кварталов.
Конец ознакомительного фрагмента.