Дьявольский нимб
Шрифт:
– Закон, - напомнила она, усаживаясь на своё место на диване.
Джасмин подсела к нам, и они уставились на меня таким взглядом, что я невольно почувствовал себя учителем на уроке.
– А что закон?
– У вас же есть свой закон, по которому вы наказываете тех же самых убийц?
– Не закон, а Правила. Им мы следуем.
– И что это за правила?
– Обычный свод. За нарушение одного из них - наказание. Но не убийство. Убийство себе подобным не разрешается даже как наказание. Нас не очень
– И что вы делаете вместо наказания? Что телу не сделай, дух вылетит из него, верно?
– Верно. Но есть один вариант. Это запечатать тело в комнате, и накрыть это комнату морозильным саркофагом. Внутри не холодно, но если попытаешься вырваться наружу - верная смерть. Мы сами по себе можем преодолевать такие преграды, как стены, но если эта стена ледяная, ничего не поможет выбраться. И ты сидишь там, в одиночестве вечность, сходишь с ума. Разве это не страшно? Конечно, можно закончить жизнь самосожжением, но мало кто решается на это.
– И вы так делаете?
– ахнула Валери.
– Запираете навечно?
– Нет. Где мы возьмём подобную конструкцию? Можно, конечно, построить, но в мире слишком много демонов, которые нарушают Правила. Поэтому чаще всего демоны посильнее промывают косточки тем, кто набедокурил, а ведь нарушают правила в основном слабые, новые демоны, которые по зубам всем, кому за триста. Старшее поколение понимает, как важно жить в изоляции от людей, и что не надо привлекать внимание к нашему существованию. Молодёжь наоборот, хочет показать, на что они способны. Наша жизнь - это противостояние молодых и старых.
– Ты старый?
– Да.
– А ещё какие правила есть?
– Их много.
– Но хотя бы некоторые, самые важные!
– Все важные.
– Ливви!
Я посмотрел на Джасмин.
– Есть одно правило, которое немного противоречит с другим. Все это понимают, но ничего поделать не могут.
– И какое же?
– Рождённые демоны попадаются очень редко. Каждый из них уникален.
– Я улыбнулся Джасмин.
– Поэтому настоящее родство у нас почти неприкосновенно.
Валери непонимающе захлопала глазами. Я решил пояснить.
– Семья демонов автономна, в ней не действует большинство наших Правил.
– И какое же противоречие?
– Все ценят эту связь, а родитель может пойти наперекор остальным. Он вправе убить своё дитя, и не отвечать за свои действия перед Советом.
– Что-о?!
– У Валери вытянулось лицо.
– Как так?!
– Вот так.
– И никто ничего не сделает?
– Нет. Неприкосновенность. Правило, касающееся убийство собрата на них не распространяется. То же самое, если ребёнок убьёт своего родителя.
– Но зачем?! Неужели у вас не существует материнского инстинкта?
– Конечно, он есть, так как мы всё же
– Никаких "но" не может быть!
– И всё же. Когда рождается демон, он перенимает к себе часть силы отца и матери. Родители отдают больше, чем на половину своё естество ребёнку, и соответственно, становятся слабее. Не всем это по нраву, и они убивают ребёнка, возвращая свой внутренний огонь к себе.
– Мерзость!
Я развёл руками.
– Это надо прекратить! Одно радует, что не все демоны такие плохие.
– С чего ты взяла?
– удивлённо приподнял я брови.
– Джасмин жива, - просто ответила Валери, указав на неё.
Девочка посмотрела на меня, я на неё, и никто из нас ничего не сказал. Валери не поняла наших переглядок и осталась при своём мнении, а мы не стали её переубеждать.
– Но всё равно, это ужасно.
В этот момент входная дверь громко хлопнула, кто-то быстро пробежался по неоновому коридору, и в гостиную ввалился, по-другому и не скажешь, Арозон.
Глава 17
Решение
– Ливви, - одними губами произнёс он.
Вид у него был донельзя растрёпанный, тугая коса за спиной наполовину расплелась, щёки и глаза горели нездоровым блеском. Продолжая тяжело дышать, он сделал несколько шагов в нашу сторону.
– Арозон!
– воскликнула Джасмин и вскочила с дивана.
Расставив руки в разные стороны, она понеслась к нему, и когда он подхватил её, по всей квартире разнеслось её глухое рыдание. Валери медленно поднялась с дивана, с тревогой глядя то на Арозона, то на меня. Она понимала, что к чему, так как сама буквально вытаскивала нас из-под завалов, но всё равно во взгляде мелькало непонимание.
– Ливви, - повторил Арозон, вместе с девочкой подойдя ко мне.
Он крепко обнял меня, зажав между нами девочку.
– Всё хорошо, - прошептал я.
Я почти уверен, что на словах произошедшее с нами звучит страшнее, и догадываюсь, как мой друг испугался за Джасмин. Да я и сам, оглядываясь назад, не понимаю, как нам удалось остаться целыми и невредимыми.
– Джасмин, как ты?
– сиплым голосом спросил Арозон, осматривая её.
– Хорошо, - ответила она, заливаясь слезами.
Не понятно, как она сидела с нами, продолжая испытывать всепоглощающий страх. Я думал, что она забыла обо всё, ан нет же! Я её абсолютно не понимал!
– Ты не пострадала?
– Нет, всё хорошо.
Арозон улыбнулся улыбкой человека, который в одну секунду испытал все беды, которые вообще могут приключиться во Вселенной. Облегчённо вздохнув, он поцеловал девочку в щёку и замер - только сейчас заметил Валери.
– Здравствуй.
– Привет, - ответила она и красноречиво посмотрела на меня.