Дьявольский возлюбленный
Шрифт:
– Сейчас одиннадцать часов утра, – отвечают, – а твое домашнее задание подождёт, все равно учишься на дому.
Школа на дому, колледж на дому… Раз я учусь на дому, мне не стоит делать домашнее задание и сдавать его в срок в срок? И так уже неделя осталась до сдачи предмета, спать сейчас не вариант.
– А если…
– Никаких если, – грубо перебиваю, – в моей тумбочке есть кофе, таблетки ото сна, плюс энергетики разные и mp3-pleer с закачанными песнями: «Skillet», «Rammstein», «Linkin Park» …
– Вся в роке, – не придав виду, знаю то, что меня решили подколоть, направилась к выходу. – Может ты ещё на пару
– Эти пару секунд для твоего мира, – напоминаю, – для меня эти пару секунд могут значить целые сутки.
Холодный взгляд красных глаз на меня больше не действует. Раньше могла испугаться, попросить прощения, выполнить любую прихоть, боясь самого страшного наказания из всех – остаться тут навечно, – но сейчас… я просто улыбаюсь этому моменту, смеясь до больных спазмов в животе, придумывая в голове разные прикиды для него. В этот раз наш любимый дьявол стал рыбкой Поньо.
– Ты со своим Хаяо Миядзаки меня изводишь, – встав возле больших двухстворчатый дверей, достигающих под три метра ввысь, мой любимый друг обернулся к моей персоне. – Как сдашь уроки приходи, выпьем вина.
– Увы и ах, – оборвала все планы на корню, – после того, как выполню все уроки, я пойду в магазин. Мне необходимо забить холодильник йогуртом.
– Ты вообще без него жить не можешь?
Глупый вопрос.
– Не глупее твоих предпочтений в еде. – тяжко вздохнув, красные глаза посмотрели на меня со всей строгостью. – Ты можешь купить себе что-то кроме своих банок с кисломолочным продуктом?
– Угу, – кивнула, – пиццу и колу.
Не такой ответ хотели слышать из моих уст. Здесь ничего не поделаешь. У меня нет в комнате плиты для приготовления горячих блюд на подобии лазаньи или аппетитной шарлотки из яблок. Есть мини холодильник, куда складываю бутылки с водой, чайник электрический, ещё способный вскипятить воду для лапши быстрого приготовления. Разумеется, я могу воспользоваться шансом для похода на кухню или в столовую, отобедать вместе с «семьей», только вопрос: зачем?!
– Для того, чтобы просто сесть и пообедать. – отвечают на вопрос на засыпку.
– Фи, – мое лицо скрутило так словно съела кусочек лимона. – Лучше у себя позавтракать, пообедать и поужинать, нежели слышать комментарии в мою сторону: «Деточка, правильно держат вилку вот так!»; «Она вообще из благородной семьи?».
Порой, вспоминая сказку о Золушке, девушке, сумевшей влюбить в себя прекрасного принца, выйдя за него замуж и живя в самом нереальном замке, моментально вспоминаю о себе. Эту сказку можно сравнить с моей жизнью только в одном ключе: у меня тоже есть злая мачеха и зловредные братья с сестрой. Остальное не про меня. Я не разговариваю с мышами и не прошу помощи с пошивом платья. Не жду приглашения на бал.
– Отнюдь, порой ты разговариваешь со своей любимой игрушкой медведем.
– Мистер Годди не просто медведь, – возмущённо, – он мой единственный друг в том мире, с которым можно поговорить на разные темы зная то, что меня никогда не предадут.
Все, разговор окончен. Схватившись за большую круглую ручку двери, собиралась потянуть ее на себя, тем самым открывая белый свет в мое настоящее время. Каждый раз появляюсь в главном зале большой гостиной с большим камином, ухожу здесь. Как-то ненормально все это.
– Ты не хочешь ничего сделать? – перехватив мою ладонь в свою, легонько сжав
– Мы каждый раз спорим, – напомнила кое-кому, – и каждый раз одно и тоже: я должна тебя найти за все это время. Если же не удастся, мне придется выполнить твое обещание.
Вновь и вновь, соблазняясь одной лишь мыслью – «Я должна выиграть у самого владыки Ада!» – попадаю в ловушку. Изменяя размер или форму, испаряясь туманом среди стен замка, мне даётся время. И, как было сегодня, пробегая весь чертов замок, не нахожу одну наглую темноволосую морду с красными как у вампира глазами.
– Я не вампир, – с нажимом повторяют.
– Нет, вампир, – да, я упертая.
На эту мысль только улыбаются. Краем губ. Сие действие можно увидеть только под лупой, под микроскопом, под…
– Все поняли, – открыв для меня дверь, впуская белый свет, попадая на мое лицо, Люцифер галантно сопроводил меня в настоящий мир.
– Пока. – попрощалась.
Уходя в свет, ощущая все тепло одеяла, услышала тихий ответ:
– До следующей встречи, моя леди.
Каждый раз, засыпая на длительное время, мне никогда не удавалось встать с подушки с бодрствующим чувством. Наоборот хотела закрыть глаза и продолжить спать, видя своего единственного друга, с которым можно увидеться не через компьютер, переписываясь в сети, а лично. Да, он всего лишь мое воображение, я могла давным-давно его стереть из моих мыслей и создать новую подругу или же собаку, прибегающую ко мне каждый раз замечая мою тень. Не могу этого сделать лишь из-за одной причины: Люцифер стал дорогим для меня другом, наставником, подушкой для слез.
Ему всегда было обидно слышать последнее, начиная злиться внутри себя, закипая словно чайник на плите, моментально взрываясь, выливая целую «магму» утверждений о том, что он сам владыка Ада, его создатель. Один щелк его длинных пальцев, и я могла бы жариться в одном из котлов, выполняла самую грязную работу, которую можно придумать, лишиться души… Единственное наказание для меня – это бегать среди больших стен замка и искать его тушку.
Раньше были и другие игры на основе людских душ и тел. Люцифер всегда предпочитал сыграть в мертвый бильярд, где вместо обычных шаров были заколдованные сердца. Было и другое развлечение, связанное с садистскими наклонностями. Любил своих… эм… ммм… женщин избивать. Это слово для его понятий слишком мягкое, больше всего предпочитает жёстко и грубо.
Порой мне не понятно то, как в моих снах происходит то, чего я совершенно не хочу. То неизвестные мне демоницы пройдут мимо меня, спрашивая: «Деточка, не желаете ли согрешить грех?»; то странные существа с копытами и рогами выпрыгнут из ниоткуда, пытаясь словить кусочек чистой на момент плоти. Все быстро смывались, прятались по всем углам, слыша еле различимые шаги самого Сатаны. Дрожали от страха все, включая и меня.
Первый раз, не зная ещё о своей болезни, уснув прям за партой класса, повстречавшись с самым ледяным и убийственным взглядом красных глаз, с лопнувшим в сжатой в руке бокалом, разлив по всей территории куда можно было попасть красное вино, задрожала словно тоненькая тростинка качавшейся на ветру. Сердце чуть не остановилось от вопроса: