Дьявольское святилище
Шрифт:
— Несомненно, — подтвердил Майлз. — Я использую наши источники и постараюсь копнуть настолько глубоко, насколько смогу. Плюс я найду способ без лишнего шума передать им копию этой записи, если не возражаешь.
— Разумеется. Меня самого терзает данный вопрос. Чувствую себя немного виноватым.
Взгляд Майлза посуровел.
— И зря. То, с чем мы столкнулись, гораздо серьезнее произошедшего в Санкт-Георгене, уж поверь.
Майлзу — седому голубоглазому мужчине с аккуратно подстриженной бородкой — судя по всему, было уже далеко за семьдесят. Под маской спокойного сочувствия скрывались железная воля и несгибаемая решимость
— Посмотрим, что напишут в СМИ, — продолжал старик. — Если Каммлер жив, мы должны его найти…
Не закончив фразу, он многозначительно замолчал. На мгновение в помещении воцарилась мрачная тишина.
Все они знали, на что способен человек вроде Каммлера.
21
Внезапно тишину бункера нарушила неожиданная фраза:
— Поверьте, Каммлер жив.
Голос донесся со стороны входа, и Йегер сразу же его узнал. Этот голос нельзя было спутать ни с каким другим. У Йегера по спине пробежала дрожь, и это ощущение он не назвал бы неприятным.
Уилл рывком развернулся. В дверном проеме стояла фигура, которая могла принадлежать только одному человеку в мире — Ирине Наровой. Йегер не мог с уверенностью сказать, сколько времени она там простояла.
— Нарова! — воскликнул он.
Вместо ответа она зашагала к Майлзу и бросила на стол предмет, показавшийся Йегеру похожим на карту памяти.
— Воспроизведи.
Майлз не смог сдержать улыбку.
— Здравствуй, Ирина. Рад тебя снова видеть. С возвращением!
Нарова отвернулась, не сказав ни слова. Она слегка хромала, подтаскивая правую ногу. Дойдя до стула, она взглянула на Йегера и Повесу, сверкнув своими голубыми глазами.
— Смотрите внимательно, вы двое. Это почти стоило мне жизни.
— Господи Иисусе, — пробормотал Повеса. — Какое милое приветствие.
Майлз взял карту памяти.
— Возможно, ты могла бы поведать нам в двух словах, что произошло? Рассказать, где ты была все это время. Понимание контекста помогло бы нам лучше оценить содержимое.
— Просто воспроизведи запись.
Майлз закатил глаза. Ирина была явно не в настроении болтать.
Он вставил карту в ноутбук, несколько раз щелкнул мышью — и воспроизведение началось. Четверо мужчин смотрели запись, снятую Наровой с помощью скрытой камеры в башне «Аль-Мохаджир». Как говорится, нет ничего лучше домашнего видео.
В довершение всего выяснилось, что когда Нарова выдернула оптоволоконный кабель из стены и бросилась бежать, камера продолжила работать. Кульминационным моментом стал ее прыжок из окна под градом пуль, последовавшее затем свободное падение, раскрытие парашюта и полет в дубайском небе.
После этих кадров она попросила Майлза выключить видео.
— Дальше скучно. Там просто мой побег.
Майлз выполнил ее просьбу.
Йегер пребывал в задумчивости. Что вообще можно на это сказать? Он мог лишь задать ей вопрос: «Ирина Нарова, скажи, ради бога, чем ты занималась последние несколько
Вдобавок он остро осознавал всю деликатность ситуации из-за их с Наровой общей… истории в последние месяцы. В том, что касалось дел сердечных, Ирина Нарова могла быть вдвойне раздражительной.
Майлз зашел издалека. Постепенно он в общих чертах выяснил ход событий. Нарова рассказала об Иссельхорсте, о допросе, об авторских отчислениях за книгу Гитлера, о том, как она прокралась на встречу в Дубае и что там узнала.
Впрочем, она опустила несколько деталей. В частности умолчала о взрыве газа в доме Иссельхорста. В какой-то момент ей пришло в голову, что шефу лучше об этом не знать. А если ему станет известно, то она во всем признается. В конце концов, они все здесь добровольцы. Вольнонаемные работники. А поскольку его разрешение ей не нужно, то и говорить об этом не стоит, иначе все будет выглядеть так, словно ее мучают угрызения совести.
Когда она закончила, Йегер не сдержался:
— А что тебя натолкнуло на мысль об авторских отчислениях Гитлера? Я в том смысле, что нужно обладать весьма специфическим мышлением, чтобы вдруг задаться вопросом: «Интересно, кто же получает доход от продаж «Майн кампфа»? Тебе это пришло в голову за тарелкой кукурузных хлопьев?
Нарова сердито взглянула на него. Именно такими шуточками он и сумел пробить брешь в ее защите, чтобы увидеть ее истинное лицо под маской внешней холодности. Что ж, на этот раз номер не пройдет.
— Я была в Турции, на отдыхе. Читала газету. «Майн кампф» возглавил список бестселлеров. Опять. Ну просто летний блокбастер. Так что, разумеется, я задумалась, кто же получает доходы от продаж. Как задумался бы любой на моем месте. — Она взглянула на Йегера. — Любой, у кого в голове есть хоть немного мозгов.
Йегер улыбнулся.
— Значит, ты, заказав мороженое с двойным шоколадом и намазавшись кремом для загара, решила это выяснить.
Нарова повернулась к Майлзу:
— Я что, правда должна выслушивать этого швахкопфа?
Йегер снова улыбнулся. Швахкопф. Немецкое слово, что в переводе означает «идиот», «тупица». Любимое ругательство Наровой, особенно в его адрес.
Так чудесно, что она вернулась.
— Думаю, нам всем немного любопытно, — рискнул вмешаться Майлз. — Как однажды сказал Эйнштейн, воображение важнее знания, ведь знание ограничено, а воображение охватывает весь мир. И я должен заметить, Ирина, что твой разум — твое воображение — вероятно, является чуть более всеобъемлющим, чем у большинства. Мы просто пытаемся понять, чтобы спланировать последующие шаги.
— Очень хорошо. Я позвонила издателю, — сказала Нарова, повернувшись к Йегеру. — И да, упреждая твой вопрос, я лежала у бассейна в своем отеле. Издатель говорил очень неохотно. Оказалось, что его уже расспрашивали о подобных вещах. Один автор журналистских расследований. Из Германии. Сейчас он мертв. Недавно один человек заявил права на все литературное наследие Гитлера, — продолжала она. — Включая доходы от продаж его книг. Вы хоть представляете, о какой сумме речь? Миллионы долларов. Так что я выяснила, кто его адвокат: Эрих Иссельхорст. Дальше вы знаете.