Дьяволы Фермана
Шрифт:
— Угу, — пробурчал я, несколько смутившись.
— Поправляйся, — сказала Хонникер, запечатлев поцелуй на моем лбу. — Ничего страшного не случилось. Ты бы удивился, узнав, сколько людей сталкиваются со сходной проблемой. И гораздо чаще.
— И в более тяжелой форме, — добавила Моллен.
— Спасибо, — опять прокаркал я. Я надеялся, что это прозвучит саркастично. Не знаю, что получилось.
Хонникер исчезла из поля зрения, и до меня долетел мелодичный голос, говорящий «До свидания». Прежде чем я сумел ответить, Моллен сказала:
— До свидания
Я обозрел комнату. Тут явно потрудилась женская рука — об этом свидетельствовали шторы и обои. Впрочем, на мой вкус, было чересчур темно. Повернув голову, я обнаружил еще одну подушку рядом со своей. Подушку, еще сохранявшую легкую вмятину по форме головы. Только теперь до меня дошло, что я лежу на двуспальной кровати. И спали в ней двое.
— О, — сказал я, пытаясь разрядить ситуацию, — ты — ее соседка?
Моллен одарила меня задумчивым взглядом. Я не мог понять, раздумывает ли она над моим вопросом или просто нагнетает обстановку.
— Подруга, — сказала она наконец. — Мы вместе снимаем квартиру.
— Тогда скажи мне, — попросил я, — она всегда так заботится о людях?
— Только если ты ей понравился, — напрямик заявила Моллен. — Если же нет — она не испытывает жалости. И не берет пленных. Вот и весь сказ.
Я попытался облизать губы, хотя язык был слишком сух. Судя по тону ее голоса, Моллен вложила в слова немалую долю своего личного отношения к проблеме.
— Однажды, — продолжала Моллен, — она привела домой парня из агентства, какого-то своего коллегу из вычислительного департамента. Он выглядел так же плохо, как ты. Может, немного хуже. — Она помедлила, вглядываясь в мое лицо. — Не смотри на меня этим жалостливым щенячьим взглядом. Ничего такого не случилось.
Моллен снова меня подловила.
— Она сделала это только потому, что пожалела парня. Она понимала, что сам он ни за что не доберется домой. И еще у него будут крупные неприятности, поскольку он не сумеет ничего объяснить своей жене. Да-да, Боддеккер, своей жене. Так что она оставила его здесь спать и попросила еще одного знакомого парня перезвонить жене и сочинить историю о какой-то срочной работе в офисе. Однако наутро все было совсем иначе. Как я сказала, ее вовсе не привлекал этот парень, она просто пожалела его. То есть она не залезала к нему в постель, если ты понимаешь, о чем я…
Моллен замолчала и улыбнулась своим воспоминаниям.
— Тем утром она поджарила самый громкий омлет в истории кулинарии. Она взяла сковороду, крышку и начала бить ими друг о друга. А парень, конечно, пришел в неописуемую ярость, потому что голова у него и без того гудела. Когда она дала бедняге этот омлет, его чуть не вывернуло прямо в тарелку. А Хонникер размахивает сковородкой у него перед носом и говорит: «Надеюсь, ты правильно истолковал мои действия. Это только акт взаимовыручки между коллегами — и ничего более. И если ты примешься об этом трепаться, я позвоню твоей жене и расскажу ей много-много пикантных подробностей». — Моллен рассмеялась. — Можешь считать себя
— Ты хочешь сказать, что мне с ее стороны ничего не угрожает?
— И лучше бы тебе ее не разочаровать. Потому что иначе ты будешь иметь дело со мной.
Я выдавил из себя смешок.
— Верю.
Закрыв глаза, я откинулся на подушку. Послышался шорох: Моллен перемещалась по комнате.
— Я слышала, ты отличный специалист, — сказала она. Я поднял руку и загородил глаза предплечьем.
— В самом деле?
— Ты создал этот фермановской ролик, не так ли? — Новый шорох. Я не мог понять, что она делает. — И еще я слышала, что ты курируешь контракт с музыкальной группой. А ведь до недавних пор это делали только «старики».
— Ты, кажется, наслышана обо мне, — сказал я, придавая голосу вопросительные интонации.
— Ну, ты — не основная ее тема, — уверила меня Моллен. — Хотя, несомненно, находишься в первой десятке.
Мы помолчали.
— Что касается группы… что ж, у меня не было выбора.
— А что за группа?
Я уже почти смирился с тем, что эти ребята будут преследовать меня до конца моей карьеры в Пембрук-Холле.
– «С-П-Б».
— Кто это?
Я поднял голову и уставился на Моллен.
— Шутишь. Ты что, их не знаешь? Моллен покачала головой.
— Ну… — Когда я взялся за ролик, то велел Дансигер произвести исследование их дискографии. Так что теперь легко выдал необходимую информацию. — «Старые песни Битлз», — объяснил я. — Леннон, Зак Старк, некто по имени Маккартни и еще один парень, Джордж Харрисон. Они выпустили несколько хитов в начале века. Например «Эй, Джон» и «Детка, детка, детка, детка».
Моллен пожала плечами.
— Я не разбираюсь в таких вещах.
— Поверь мне, — сказал я. — Я тоже не фанат «С-П-Б». Моллен рассмеялась. Кажется, еще остались в нашем
мире люди, для которых подобная шутка будет новой.
— Лично я полагаю, что Дьяволы Фермана — ролик для «Мира Нанотехнологий» — венец моего творения. Эта кампания обеспечит мне…
— Обеспечит тебе что?
Я похолодел. Я намеревался сказать: «Обеспечит мне популярность, поскольку „Рекламный век“ желает взять у меня интервью». Но моя популярность еще под большим вопросом. Интервью-то пока не состоялось. И не состоится, если я останусь здесь и буду дальше трепаться с Моллен. «Старики» впадут в ярость, и я смогу лишь помахать ручкой дому в Принстоне…
— Проблема, — сказал я. — Мне нужно уйти.
Я откинул одеяло и встал. Тысячи раскаленных игл вонзились мне в мозг, и я упал на кровать, словно привязанный к ней невидимыми нитями.
— Так. Для этого придется постараться.
— Важные дела на работе, а? — спросила Моллен.
— Да, — просипел я, прижимая ладони к глазам.
— Ну, тогда, — сказала она беспечно, — тебе, наверное, понадобится вот это. — Моллен наклонилась, взяла что-то лежащее на стуле и швырнула мне на колени. Я опустил глаза. Передо мной лежала моя одежда. — Знаешь, ей потребуется «Наноклин». Много-много «Наноклина»…