Дьяволы с Люстдорфской дороги
Шрифт:
Никто не верил в честные намерения заезжего фраера по отношению к девушке с Молдаванки. Но Катька и слушать ничего не хотела. А потом вдруг объявила, что он
– И это за после театры да рестораны, – говорила Ида, вздыхая, – да никогда за такой бикицер нихто и не слышал, шоб после такого марочного гембеля да под венец.
Но Катька ходила счастливая и хотела, чтобы весь мир улыбался ей.
– За тот последний день… – Ида снова заплакала, и Лиза почти насильно влила в нее коньяк. – За тот последний день я не пошла на Дерибасовскую… – всхлипывала Ида, – красный флаг вывесила… Дома надо было посидеть за день… Ну, как за то бывает, ты знаешь… На голову вдруг сваливается такой шухер… И говорит: тут тебе не за здесь.
Ида сидела у окна и видела, как днем, часов около четырех Катя вдруг куда-то ушла необычно нарядная. Шла она одна да еще и надела
Когда стемнело, Катька еще не вернулась, и Ида отошла от окна, занимаясь своими делами. Когда же Ида выглянула в окно из другой комнаты, окошко которой как раз в упор выглядывало на окно клетушки Кати, было уже около восьми часов вечера.
Именно тогда в окне Ида вдруг заметила метущееся пламя свечи, что показалось ей очень странным. На Молдаванке редко жгли свечи, ведь стоили они дорого. В основном пользовались керосиновыми лампами.
Но в окне Кати горела не лампа, а тонкая свеча, в этом Ида была абсолютно уверена. Пламя свечи так и плясало – туда-сюда, туда-сюда…
– Словно дышал на него кто-то, – старалась припомнить подробности Ида, – словно пламя не из свечи выходило, а за рот… за рот на свечу говорил кто…
Конец ознакомительного фрагмента.