Дыхание богов
Шрифт:
Пауза.
– Клеман Адер. Итого получается 83 – 3 = 80. 80 учеников остаются в игре.
Пионер авиации выглядит удивленным:
– Мне послышалось? – спрашивает он.
– Вы создали великолепную цивилизацию. Она достигла зенита славы и рухнула. Посмотрите, до чего вы докатились: в самом сердце вашей цивилизации людей-скарабеев братья и сестры царя устраивают заговоры. Их племянники и племянницы соревнуются, кто кого быстрее отравит. Даже ваши жрецы убивают друг друга.
– Зато мы ни с кем не воюем.
– У вас полный упадок. Никаких изобретений, открытий, ничего мало-мальски нового. Даже ваше искусство основано на перепевах прошлого. Вы живете только воспоминаниями о былой славе.
Клеман Адер шумно дышит. – Это… это из-за Мишеля! Приняв его людей, я способствовал упадку моего народа.
– Легко винить других, –
Клеман Адер сдерживается, и Сизиф продолжает.
– Вместо того чтобы отнестись к ним с уважением, вы превратили их в рабов и преследовали так жестоко, что им оставалось только бежать. Если вы видите, что меньшинство способствует вашему процветанию, лучше не восстанавливать против него остальную часть населения. Ревность к меньшинству, добившемуся успеха, самый легкий путь для демагога.
Клеман Адер очень странно смотрит на меня. Ледяным холодом веет от его взгляда.
– Если бы ваши народы поддерживали отношения равноправного сотрудничества, то ученые и художники Мишеля все еще трудились бы на благо вашей цивилизации. Люди-львы прекрасно поняли это: курицу, несущую золотые яйца, не убивают, – повторяет Сизиф.
Я предпочитаю промолчать.
Клеман Адер резко бросает в мою сторону:
– Я лучше проиграю без тебя, чем выиграю с тобой. Я жалею только об одном – о том, что принял твои корабли и дал убежище твоему выжившему народу. Но меня утешает, что твоя жалкая цивилизация, которая уже рассеяна по всей земле, вскоре тоже погибнет и отправится вслед за мной на кладбище.
Потом, обращаясь ко всем присутствующим, продолжает:
– Давайте же, добейте его! Я не отвечаю.
Но мое молчание не успокаивает Адера, а лишь больше выводит из себя. Он бросается на меня, начинает душить. Рауль оттаскивает его.
Сизиф тут же вмешивается. Щелчок пальцами, и кентавр хватает Клемана Адера.
– Терпеть не могу плохих игроков, – вздыхает Сизиф.
Теперь весь класс с любопытством смотрит на меня. Что я им всем сделал? Я единственный, кто никогда никого не завоевывал. Никого не обращал в свою веру. На моей совести ни одной резни.
– Не знаю, во что я превращусь, – выкрикивает Клеман Адер, которого уволакивает кентавр, – но поверь, Мишель, я постараюсь сохранить глаза и руки, чтобы аплодировать, когда тебе придет конец.
Огюст Роден, бог людей-быков, и Шарль, бог, покровительствовавший людям-селедкам, уходят сами, печально попрощавшись с нами.
Воцаряется тишина.
– Я хочу сказать еще одну вещь, прежде чем мы расстанемся, – говорит Сизиф, озабоченно нахмурившись. – Похоже, что среди вас есть богоубийца, который убивает других учеников. Если я правильно понял, его ожидает такое же наказание, как и меня. Я не знаю, кто это и почему он так поступает, но у меня есть для него совет – оставь это дело.
Мы выходим молча, с чувством глубокого уважения к этому странному поверженному царю. Эриния уже явилась за ним и заковывает его в цепи. Сизиф покорно возвращается к своему камню.
20. ЭНЦИКЛОПЕДИЯ: ШУМЕР И ОДИННАДЦАТАЯ ПЛАНЕТА
На шумерских табличках встречается упоминание об одиннадцатой планете Солнечной системы. По мнению исследователей Ноа Крамера, Джорджа Смита (Британский музей), а позднее и русского археолога Захарии Ситчина, шумеры называли ее «Нибиру». Период ее обращения по очень широкой эллиптической орбите – 3600 лет. Планета, расположенная на наклонной оси, двигалась по своей орбите в сторону, противоположную движению других планет. Нибиру пересекла всю Солнечную систему и некогда вплотную приблизилась к Земле. Шумеры считали, что на Нибиру существует внеземная цивилизация, там живет народ аннунаки, что в переводе с шумерского означает «сошедшие с небес». На табличках есть записи о том, что они очень высокого роста, от трех до четырех метров, и продолжительность их жизни составляет несколько столетий. Но 400 000 лет назад аннунаки почувствовали приближение погодного катаклизма, грозящего страшным похолоданием. Ученые предложили распылить золотую пыль в верхних слоях их атмосферы, чтобы создать
Во многих ритуалах других религий встречается символика этого странного обряда.
21. БОЛЬШОЙ ПРИСТУП МЕЛАНХОЛИИ
В наших бокалах красное сладкое вино.
Нам подают его потому, что обитатели «Земли-18» открыли для себя виноград и разнообразные способы его переработки. Мы ужинаем в Мегароне, столовой богов-учеников.
К вечеру я мрачнею – это следствие напряженного дня. Я сажусь в стороне от друзей, мне ни с кем не хочется разговаривать. Я чувствую, что мои люди-дельфины обречены. Они стараются изо всех сил, постоянно что-то изобретают, заключают союзы, но их с трудом терпят в мире варваров, где правда всегда на стороне сильного.
Мой взгляд невольно обращается к вершине горы.
На память вдруг приходит «Танец на вулкане», старая песня группы «Genesis». В припеве примерно такие слова:
«Поспеши достичь вершины.Ты на полпути,Твоя ноша в тягость тебе.Брось ее, она не нужна на вершине.Но помни, никогда не смотри назад.Чтобы ни случилось, шагай уверенно.Так герои идут вперед среди огня и битвы.Марш-марш левой, иди вперед к свету.Вершина этой горы – вершина мира».На полпути… Неужели я еще только на полпути?
Поодаль Мата Хари, Фредди, Густав, Жорж Мельес и Рауль сидят вместе и пьют более крепкий напиток из подогретого сладкого вина. Они предлагают его и мне, но я отказываюсь. Положив голову на руки, словно вареное яйцо на подставку, я думаю.
В конце концов, я бы должен радоваться, что мой народ пережил столько опасностей и сбросил иго людей-скарабеев. Но нет, мне кажется, что все мои усилия напрасны. Я влюбляюсь в Афродиту, и она меня предает. Я привязываюсь к своему учителю Эдмонду Уэллсу, и Атлант уничтожает его. Даже Мэрилин, самая красивая и нежная из нас, гибнет от руки убийцы, и вот я остался один и чувствую себя потерянным в этом раю.