Дыхание Голгофы
Шрифт:
– То ли еще будет? Старик, не бери в голову, все только начинается, - усмехнулся Батищев.
– Спасибо, утешил. Вот и я боюсь, что стану таким же. С кем поведешься…
– А ты упрись рогом. И докажи, что ты не такой. Попробуй. И вообще, возьми себя в руки. Не гони в небо негатив. Помню, когда нас духи зажали в ущелье, почти всю роту мою положили, остался я с горсткой пацанов первогодок да ранеными. Боезапас на исходе, ну хоть караул кричи. Вот тут я
– Рериха, - подсказал я, чувствуя неожиданное волнение.
– Точно, он. Смотрит и улыбается. И вдруг стало так тихо, так спокойно. Мы все в каком-то светлом ужасе замерли. Но тут сорвался ветерок, он легонько смазал лицо этого старика – оно стало таять, и в следующую секунду мы услышали гул наших вертушек…
Какое-то время ехали молча, каждый, наверное, представлял образ своего Рериха.
– Извини, друже, но благого дела без крови, без страданий не бывает. Во всяком случае у нас, русских. Нам, кажется, самим Богом велено, преодолевать в муках препятствия, прежде чем что-то поиметь. А тут мы бросили вызов самой системе. Ну ты, как лидер, и принял главный удар на себя. Значит тому быть, - сказал Руслан с чувством гордости и сожаления одновременно.
– Сегодня предпоследний день гонки. А мне кажется она не закончится никогда… - сказал я.
А на пороге штаба нас встретил редактор нашей газеты «Вместе» Аскольд. Он нервно курил.
– Ну что еще у нас случилось? – как-то уж в полной безнадеге спросил Батищев.
– Слушай, майор, ну урезонь ты, наконец эту бабу, иначе я ее веником ушибу. Она исчеркала мою передовицу в завтрашнем выпуске. А я на эту долбанную статью ночь положил.
– И только? – не принимая жертвы, улыбнулся Руслан. – Ты бы лучше эту ночь на что-нибудь другое положил. Ладно. Пошли гутарить.
А я вдруг подумал: «Какая мелочь? Мне б ваши проблемы, мужики».
Но при виде нас Фрося разулыбалась – никакого нервного напряга я в ней не обнаружил.
– Ефросинья Карловна, да Бог с ней с этой передовицей, пора уже водку начинать пить, а вы все там чего-то ищите, - весело проговорил Руслан.
– Чего, уже пожаловался офицерик? – с укором взглянула Ефросинья Карловна на Аскольда. – Лады. Если вы все согласитесь, я оставлю эту вот галиматью в авторском исполнении. Читаю:
«Для успешного завершения нашей кампании,
– Ну и как вам на слух и, если хотите, на вкус? Вообще вы что-то тут поняли? – откровенно рассмеялась Фрося.
Руслан по-отечески приобнял густо покрасневшего Аскольда и сказал:
– Старик, ну ты тут разгулялся с шашкой. И налево и направо.
– И обижается еще, как девочка, - не унималась Фрося. – Вот я ему и предложила перевести с французского на русский. Ну, грешна, немножко с итальянским темпераментом.
Тут Аскольд молча подошел к Фросе, взял у нее газету и удалился.
– Ушел, не прощаясь, с гордо поднятой головой, - бросила ему вслед Фрося, а Руслан подхватил:
– Но обещал вернуться…
– Как там у вас дела? – спросила у меня Фрося, выражением лица все еще пребывая в теме статьи:
– Все так же. Ничего хорошего.
– Самое жуткое, что мы ничем вам не можем помочь. А одного сочувствия мало, - произнесла Ефросинья Карловна, унося от меня взгляд в сторону. – Кто мог подумать на заре нашей кампании, что будет такой печальный финал. Наверное, это тот случай, когда ожидаемая победа не в лавровом венке, а в пепле…
Возникла тупая пауза. Разрушил ее своим неожиданным появлением начальник штаба Антипов.
– Гонца с плохой вестью казнили, - вместо приветствия сказал ему Батищев.
– А какие вы бы еще хотели вести? Я, как вам всем известно, подменял нынче в общественной приемной нашего кандидата. И могу вам доложить…
– Ну как начальник штаба ты перед нами отчитываться не обязан, - возразил в шутку Батищев. – Выше тебя только небо.
– Спасибо. Так вот, осмелюсь все-таки вам доложить, что меня народ не больно жалует. Узнают, что его величество Г.А. Апраксин сегодня не принимает, и делают от ворот поворот. Так вот и вызревает «культ личности».
– Браво! – хлопнула в ладоши Фрося.
– Так что, Гавриил Алексеевич, завтра с утреца прошу на свое рабочее место, - улыбнулся мне Антипов. – Сегодня я закончил второй том избранного волеизъявления наших граждан. И по скромным подсчетам, чтобы выполнить все наказы вам, будущий градоначальник, потребуется, как минимум, три срока.