Дыхание скандала
Шрифт:
— Точно, Здоровяк Хэм, — согласилась Престон. — Он не подходит для того, чтобы владеть ею. У него нет любви к животным, вот почему я не могу этого допустить. И если я сама не могу содержать кобылу, то она должна быть у того, кто ее оценит.
— Мастер Томас такой человек, — заверил Здоровяк Хэм. — У него в крови достойное отношение к лошадям, это от его отца, графа. Он правильно будет обходиться с ней. Я об этом позабочусь.
— Хорошо. — Престон повернула недрогнувший взгляд к Уиллу. — Тогда могу я надеяться, что вы все поможете мне украсть ее?
Глава 21
— Можешь.
Они
Планирование всегда было сильной стороной Уилла, и с того момента, когда Престон объявила о своем намерении вернуть лошадь, его ум, отбросив всякие следы беспечности, заработал. И не только ум, в его крови зазвучала песня сирены, влекущая к действию и цели. К цели, от достижения которой он станет лучшей версией самого себя.
— Здоровяк Хэм, знаю, это ниже твоего профессионального достоинства, но нам нужна незаметная карета, запряженная неприметной четверкой. Ты можешь обеспечить что-нибудь подобное? Цель всего в двух улицах отсюда, но для безопасности нам понадобится экипаж, чтобы создать шум, прикрытие и быстро уехать оттуда, если понадобится. Джеймс, нам лучше вооружиться, просто на всякий случай. Я понятия не имею, где отец держит оружие, если оно вообще тут есть, но у меня в морском сундуке имеется пистолет.
— Всегда держу пистолеты в каретном ящике, — объявил Здоровяк Хэм.
— И у меня есть. — Престон вытащила из-за пояса уже знакомое оружие.
Томас, который явно оказался единственным невооруженным, присвистнул с восхищением и тревогой. Уилл прекрасно понимал его чувства.
— Томас? — спросил он младшего брата. — Ты прежде держал пистолет?
— Нет, сэр. — Сейчас в Томасе не было ничего от сонного школьника. Теперь его широко распахнутые глаза были полны внимания. — Я хочу сказать, что стрелял пару раз. Но никогда не носил оружия.
— Я понимаю разницу. Тогда тебе пора учиться.
— Я раздобуду, что нужно, — сурово сказал Джеймс и направился от конюшни к дому.
— Отлично. Здоровяк Хэм, пусть твои парни готовят карету. Томас, найди мне перо и бумагу или стащи из классной комнаты.
Каждый занялся своим делом, оставив Уилла наедине с Престон. И впервые присущая Уиллу легкая беззаботность оставила его. Он забыл, как Престон ему нравится. И только сейчас начал понимать, как тосковал по ней.
Престон первая предложила мир.
— Извини, — сказала она, но была напряжена и скована, ни капли ее обычной уверенности, той ошеломляющей комбинации физической силы и врожденной грации, которую Уилл находил невероятно привлекательной. Сегодня ночью грация, похоже, покинула ее, Престон превратилась в тугой клубок напряженной решимости. — Я не собиралась тебя впутывать. Я бы не пришла, если бы было еще куда обратиться.
Уилл решил не огорчаться из-за явного отсутствия у нее радости от его общества. Суть в том, что Престон обратилась именно к нему, даже если думала, что пришла к Томасу. И Уилл хотел максимально использовать это.
— Если ты пошла к Гросвенору
Хотя сейчас она казалась несчастной, уголки губ опустились, словно она разочаровалась в самой себе. Словно уверенность оставила ее.
— Я на самом деле не говорила с графом. Его личный секретарь оказался так любезен, что вспомнил мое имя и встретился со мной, а потом проверил записи графа. Но мистер Ранделл не волен купить графу лошадь, даже ту, которой тот прежде владел. А мне деньги нужны сейчас.
Уилл решил не задавать вертевшийся в уме вопрос, для чего ей нужны деньги, и продолжал подбадривать:
— Ты же знаешь, что могла попросить меня. Я бы дал тебе деньги. И могу дать прямо сейчас, у тебя нет необходимости красть и продавать лошадь.
— Если бы все было так легко. — Престон покачала головой. — Но я не могу взять у тебя деньги. Не возьму. — Однако она подняла на него взгляд, так что он увидел ее глаза и был поражен ее вспышкой, ее прямотой, которая его утихомирила. — Для меня ценнее твоя помощь. Если ты со мной, я буду больше уверена в успехе. Я должна вернуть Резвушку.
Уилл собрался было возразить, настоять на том, что он решит любые тревожащие ее вопросы, но его отвлек вспыхнувший внутри огонь от ее комплимента и веры в его способности. Однако тут в конюшню влетел Томас с пером, чернилами и бумагой, которые спрятал под рубашку, чтобы защитить от дождя, Уилл отодвинул теплые чувства и настроился на предстоящую задачу.
— Мы пошлем требование лорду Олдриджу? — спросил Томас.
— Требование? Черт побери, Томас, ты меня не слушал? — взъерошил ему волосы Уилл. — Лобовое нападение — не лучшая стратегия. Хитрость — вот что нам нужно сегодня, чтобы достигнуть цели. — Он забрал у Томаса бумагу и разложил на столе. — Престон, мне нужно, чтобы ты нарисовала карту, схему конюшни Олдриджа. Постарайся вспомнить планировку, каждое стойло, каждую дверь. Каждого, кто там работает. Любая мелочь важна. Не упускай ничего, независимо от того, как это тривиально. Давай начнем с общего плана и перейдем к деталям вроде петель на воротах для карет.
Престон не нужны были дальнейшие инструкции. Наклонившись, она четкими линиями решительно набрасывала план, не колеблясь и не задумываясь. Половина из тех гардемаринов, которых Уилл годами учил наблюдать и переносить свои наблюдения на бумагу, не справилась бы лучше. На Уилла это произвело впечатление.
Он испытывал кое-что еще. Нечто, что разжигало его внутренний огонь, согревая холодный сырой воздух в легких, заставляло наклониться ближе. Его склоненная над столом голова почти касалась ее, и сквозь запах мокрой шерсти Уилл чувствовал аромат календулы. Престон была так близко, что его рука инстинктивно легла на изгиб ее поясницы, словно это место создано специально для этого. И когда она повернулась и подвинула ему чертеж, Уилл не мог удержаться от поцелуя. Это было быстрое скользящее прикосновение к щеке, но это была и печать его восхищения и обладания.