Дыхание в басовом ключе

Orbit без сахара

– А почему я в сандаликах?

– Потому, что уже тепло.

– А почему?

– Весна пришла, сыночка, вот и тепло.

– А почему?

– Солнышко греет.

– А почему?

Эээ... Видишь ли, сынок, процесс водородного синтеза подразумевает освобождение гигантского количества энергии, которое, преобразуясь частично в тепловое излучение...

– Ну, это как лампочка. Она же горячая, когда светит. Вот и солнышко так.

– Солнышко как лампочка?

– Да.

– А почему?

– ...

Пока мы добрались до места, я уже успела

всласть нахохотаться и начала сатанеть. От поисков ответа на вопрос, почему черная смородина красная, когда зеленая, меня спасла Елена Михайловна Боженова, в девичестве Носик, собственной персоной. Белокурый голубоглазый ангел в шортиках, едва прикрывающих стратегическое место, и стильной маечке, выгодно обтягивающей полную грудь за 5 тысяч долларов, едва успев открыть дверь, совсем не по-ангельски взвизгнул и, подхватив пищащего от восторга Даню на руки, умчался прочь. Меня не удостоили даже элементарным “здрасте”. Я уже начала разворачиваться на выход, когда из глубины квартиры меня окликнули:

– Викто-о-о-рия! – она всегда меня так называет: полным именем и противно тяня это “о-о-о”. – Ты чего там застряла? Ромка предупредил, что ты даже позавтракать не успела. Идем, болезная, я тебе хоть кофе сварю.

Объяснять Ленке, что времени на кофе у меня нет, было себе дороже. Она как танк, если чего себе решила, фиг собьешь с курса. Маленький такой гламурный танк. Боженова обнаружилась на кухне, колдующей над кофеваркой. Многообещающее “сварить кофе” подразумевало всунуть капсулу в машинку и нажать кнопку “ВКЛ”. Так что через пару минут передо мной красовалась большущая чашка капучино, дразня пышной шапкой пены. Я осторожно отхлебнула, наслаждаясь вкусом. У нас в лицее, да и дома, рассчитывать можно было только на кипяток с ложкой коричневой бурды. Тем временем Ленка выудила из недр огромного хромированного холодильника тарелку с бутербродами и подпихнула ко мне:

– Ты кушай, кушай.

– А сама?

– Ну что ты, Виктория! Мне же за фигурой следить надо...

Вот зараза! Это, значит, в отличие от меня, которой уже всё равно? Я хмыкнула и с наслаждением вгрызлась в свою добычу. Надо следить – пусть следит. А я в своей фигуре, тьфу-тьфу-тьфу, уверена. Спасибо папиным генам, могу себе позволить не заморачиваться насчет диет. Ленка печально проследила за бутербродом и, видимо, убедившись, что давиться я не собираюсь, поинтересовалась:

– Ну, и как он тебе?

Перед глазами тут же всплыла долговязая фигура ударника.

– Псих. А остальные, вроде, вменяемые.

– Э... Псих? Какие остальные? У тебя что, кто-то появился?

– В каком смысле “появился”? Ты о чем вообще?

– А ты? – Ленка непонимающе уставилась на меня, как на бьющегося в эпилепсии ежика. – Я говорю, как тебе Алек?

– Причем тут Алек? Я про ребят из “Рельефа”.

– А причем тут эти фрики? Я тебя про Ала спрашиваю!

– Так, а Ал-то причем? Я его даже не видела!

– Как не видела? Ты что, на гонках не была?

– Какие гонки, Лена?! Я тебе русским языком говорю, я сегодня была на прослушивании в...

– Да нахрена мне твое прослушивание?! –

перебила Ленка. – Я спрашиваю, тебе Ал понравился?

– Да я его даже не видела!

– Как не видела? Ромка же его специально на гонки приводил, чтоб с тобой познакомить!

Я все же подавилась.

– На гонки? В ту субботу?

– Нет, блин, в будущий четверг! Да, в ту субботу. Виктория, вернись на землю. Гонки, суббота, охренительный блондин, жаждущий с тобой познакомиться... Звучит знакомо?

– Зеленый Дукати…

– Чего?

– Он был на зеленом Дукати.

– Дольная, – Ленка обессилено и как-то даже ласково заглянула мне в глаза, – ты дура?

– Лена, чего ты от меня хочешь, а?

– Я, по-моему, вполне внятно объяснила, – фыркнула Боженова. – Алек. Знакомство. И как он тебе?

– Так он жаждал познакомиться? – уточнила я. – Знаешь, не заметила. Скорее, погонять.

– Ну... – смутилась она, – может, он был и не в совсем курсе, чего именно жаждал...

– В каком смысле “не в курсе”?

– Да не переживай ты так, – отмахнулась Лена. – В курсе, не в курсе... Главное – познакомились же? Это был замечательный план, не подкопаешься.

– И каков же был план? – меня уже разбирало любопытство, что эти сводники придумали.

– Как какой? Ну, допуск же только через тебя. Так?

– Так.

– Ну вот.

– Что вот-то?

– А кого он должен был потом благодарить, если не тебя? Он же вежливый, зараза. А тут и Рома, мол ля-ля-ля тополя, это Алек, это Вика, а не отметить ли нам знакомство... Ну, сама же в курсе. Уломал, сам смылся, а там уже и не важно, кто кого пригласил.

– Зашибись план. Ты придумала?

– Ага, сама горжусь.

– Ага. Только благодарить было не за что. Я не допустила.

– Ты не... М-да. А какой был план, – подытожила Лена. – Еще кофе будешь?

Рассудив, что после таких откровений еще одна чашка кофе мне не помешает, я согласилась. Пока Лена засовывала в кофеварку очередную капсулу, на кухню на цыпочках зашел Даня. Прижав палец к губам и, прошипев мне “ш-ш-ш”, он подкрался к одному из нижних шкафов, за которым скрывалась мусорка. С диким воплем “Ага!”, заставившем хозяйку дома подскочить на месте и расплескать молоко, он дернул на себя дверцу, и в недоумении уставился на пустое ведро. “Киса? – задумчиво протянул мой бандит. – А ты где?”

Далее в порядке очередности были скрупулезно обследованы остальные шкафы, подоконник, корзина для овощей и даже холодильник. Не обнаружив искомый объект, Даня на секунду задумался, но тут же просияв и проорав “кладовка!”, ринулся вон из кухни. Ленка прыснула, а я, схватив рулон бумажных полотенец, собралась было подтереть лужицу молока на полу, как в дверях нарисовался взъерошенный, затравленно озирающийся кошак. Прижав уши к голове и посекундно оглядываясь в коридор, он на полусогнутых прокрался к окну и, тяжело крякнув, втиснул свою тушку в узкую щель между батареей и подоконником. Полный мольбы взгляд, который он бросил на хозяйку, заставил ее подойти и опустить занавеску, надежно прикрыв его от посторонних глаз.