Дым и металл

Мади Скайла

— Нет.

— Мне нравится твой ответ.

Он преодолевает оставшееся расстояние, прижимаясь своим лбом к моему. Электричество потрескивает между нами. От этой напряженности мои мышцы напрягаются, а соски становятся твердыми.

— Зачем ты мучаешь меня?

Я провожу губами по губам Джая, и в тишине слышу его резкий вдох.

— Ты считаешь, что мое желание тебя — это пытка?

— Чертовски уверен. Ты хоть представляешь, как мучительно быть наедине с тобой? Это как засунуть яйца в тиски.

Ничего себе. Это чертовски хороший комплимент… Хотя я и не

знаю, насколько это больно, ведь у меня нет яиц.

— Ранее ты поцеловал меня, — говорю я, напоминая ему о коротком моменте, который мы разделили у пирса. — Тебе понравилось?

Он стонет, затем следует едва слышное проклятие.

— Ты делаешь меня чертовски твердым, когда говоришь таким низким голоском, Котенок. Естественно, мне понравилось.

Он пытается отстраниться, но я следую за ним, пока не оказываюсь на коленях, схватившись за его воротник. Мои пальцы дрожат, а его неуверенное дыхание касается моего лица.

— Покажи мне.

— Эмили…

— Пожалуйста, — шепчу я, нежно целуя его в губы. — Ты мне нужен внутри.

Он откидывает голову назад, обнажая шею. Меня не волнует, когда говорят, будто шея — это одна из самых сексуальных частей тела у мужчин. У меня это — косые мышцы живота, приятная улыбка и чувство юмора.

Я оставляю нежный поцелуй у основания его шеи.

— Мне приснился сон о тебе, — бормочу я у его горячей кожи.

Его кадык дергается, поскольку он с трудом сглатывает.

— Черт возьми, — вздыхает он. — Прекрати меня соблазнять. У меня нет защиты.

О, так его сдерживает защита. Ничего страшного. Возможность того, что я забеременею, минимальна. Я не могу даже вспомнить последний раз, когда у меня были месячные. Обычным признаком PCOS является... как там это мой доктор называл? Аменора? Аменорея? Так или иначе, я практически бесплодна, и если единственная сессия незащищенного секса изменит это, тогда, черт возьми, малыш заслуживает того, чтобы родиться. Я бы рассказала Джаю все сейчас, но слово с окончанием на «-орея» совершенно точно обломает весь кайф. Особенно во время секса. (Примеч. PCOS/Polycystic ovarian syndrome — синдром поликистозных яичников, эндокринное заболевание с повышением уровня мужских половых гормонов, недостаточностью или отсутствием овуляции, наличием множества полостей в яичниках).

— Хочешь узнать, что ты делал со мной… в моем сне?

Под моими губами его кожа вибрирует от еще одного стона. Он молниеносно проносится по моему языку, проникая в мое тело. Никогда не хотела мужчину так, как Джая, а я хочу его очень сильно. Я жажду его прикосновений, как наркоман со стажем жаждет свою следующую дозу.

— Ты трахал меня. Жестко. — У меня перехватывает дыхание, когда вспоминаю это.

Горячо.

Потно.

Страстно.

— И ты ощущался так хорошо.

Джай ругается. Снова.

— Блядь.

Я отстраняюсь от него настолько, чтобы видеть его. Когда мы лицом к лицу, я не могу долго смотреть в темные бездны его глубоких голубых глаз. Я знаю, нет пути назад. Он даст мне именно то, чего я хочу. Сильный

мужчина всегда дает даме то, что она хочет.

— Ты кончила? — спрашивает он, его голос звучит так греховно.

Ухмыляясь, я двигаюсь вперед и обвиваю ногами его бедра.

— Могла бы, но ты меня разбудил.

Я скольжу вперед, пока бедрами не прижимаюсь вплотную. Его тело теплое и твердое. Такое тело должно быть у каждого мужчины. Когда кончиками пальцев он поглаживает мои бедра, его прикосновения, к сожалению, приглушены тонкой серой тканью моих спортивных штанов.

— Ужасно, — шепчет он напротив моих губ. — Ужасно, что я подвел тебя так близко к краю, а затем расстроил все планы.

Я улыбаюсь, оставляя мягкий поцелуй на его губах.

— Ничего страшного.

— Нет?

Я качаю головой.

— В любом случае, я предпочитаю реальность.

Я берусь за подол моей темно-синей толстовки и стягиваю ее через голову. В тусклом, но все обнажающим свете, Джай смотрит на мою грудь, когда я швыряю толстовку на пол.

— Без лифчика?

Ухмыляясь, я наклоняюсь, чтобы медленно и сладко облизнуть его нижнюю губу.

— И без трусиков.

Вот так запросто решимость Джая разлетается на маленькие кусочки. Одно биение сердца — это все, что нужно, чтобы толкнуть меня в полный контроль его власти. В один момент я нахожусь на его коленях, а в следующий — уже лежу на спине, а Джай горячим, влажным ртом всасывает мои твердые соски.

— Я так рада, что ты вернулся, — вздыхаю я, зарываясь пальцами в его волосы.

Он отпускает мою затвердевшую вершинку с характерным влажным звуком, и воздух мгновенно охлаждает ее.

— Ты сомневалась, что я вернусь?

Я провожу пальцами по его затылку, а затем глажу его щеки и притягиваю его голову к себе.

— Я бы солгала, если бы я сказала, что это не приходило мне в голову. — Я целую уголок его губ. — В глубине души я думала, что, возможно, ты оставишь меня.

Он пристально наблюдает, как я скольжу своим пальцем в рот, чтобы собрать влагу прямо перед тем, как вытащить и сунуть руку между нами. Джай приподнимает бедра, позволяя мне с легкостью скользнуть под резинку его штанов. Я чувствую его твердый член. Издав сдавленный звук, Джай опускает голову, и я ощущаю его быстрое теплое дыхание у моего уха и шеи.

— Я никогда тебя не брошу, — шепчет он, пока я кружу пальцем по влажной головке.

Думаю, это пять самых красивых слов, что я когда-либо слышала в своей жизни. Я сжимаю его толстый член, и он толкается в мою руку, создавая движение шелковистой кожи вверх и вниз. Его член горячий, твердый и гладкий, и я чувствую выпуклые вены прямо под напряженной кожей.

— Я всегда буду возвращаться за тобой, Котенок. Я твой, — бормочет он мне на ухо.

Я замираю на секунду. Что? Он мой? Что это значит? Главное, что, черт возьми, я должна делать с этим? Прежде у меня никогда не было никого... У меня никогда не было человека — того, кто принадлежал бы мне, кого бы я называла «моим». Джай мой? А я его? Или я неверно истолковала смысл его слов?