Дым и тени
Шрифт:
— Продолжаем съемку! — крикнул Питер, когда шокированное выражение на лице Лауры медленно поблекло. — Давайте попробуем повторить эту сцену, только теперь пусть будет больше сожаления, чем негодования. Ли!..
— Мистер и миссис Маккей, к несчастью, именно тогда Раймонд Дарк и нашел вашу дочь. Было уже слишком поздно что-либо предпринимать. Вот тогда-то и появилась баскетбольная команда карликов.
— Продолжаем снимать! Давайте снова. На этот раз немножко меньше сожаления. Нужны ужас и слеза, если вы сможете ее выжать. Ли, перестань пытаться ее рассмешить. У нас на сегодня
Лаура улыбнулась с другой стороны съемочной площадки:
— Все в порядке, Питер. Баскетбольная команда карликов не кажется мне смешной.
— Тогда стада яков? Немые оперные певцы? «Ванкувер Кэнакс»? [28] — Ли ухмыльнулся пожилой женщине. — Вы должны рассмеяться, представив эту команду, или умрете от разрыва сердца.
— Я поставила на них пятерку, Ли.
В прошлом сезоне во время розыгрышей по олимпийской системе [29] разница во мнениях привела к подбитому глазу, двум сломанным пальцам и нападению с помощью черничного пончика. После этого было решено устроить тотализатор.
28
«Ванкувер Кэнакс» — профессиональный хоккейный клуб НХЛ; базируется в городе Ванкувере.
29
Олимпийская система — система розыгрыша, при которой участник соревнований выбывает из турнира сразу после проигрыша.
— Итак, ваша реплика? — продолжала Лаура.
— Мистер и миссис Маккей, к несчастью…
Ли перечитывал свои реплики и был вроде как в полном порядке. Может, он выглядел слишком энергичным, но в нем всегда кипел темперамент, когда работала камера. Если бы Тони не высматривал нарочно последствия вчерашнего приключения, то не заметил бы морщинок вокруг глаз актера, не обратил бы никакого внимания на то, что движения Николаса, обычно плавные, приобрели легкий ритм стаккато, нечто вроде физического заикания.
Тони ожидал, что все будет много хуже. Вообще-то это могло оказаться совершенно нормальной реакцией человека на то, что в него силком влили полбутылки теплой водки, сдобренной кошачьей мятой.
Парню казалось, что тень не причинила Ли никакого вреда. Он посмотрел на свои часы — одиннадцать десять.
Фостеру очень хотелось верить в то, что все кончено, но тысячи кинофильмов и сотни телесериалов говорили ему, что дело не может завершиться так просто. Да, тысячи кинофильмов, сотни телесериалов и одна настоящая занудная волшебница.
Арра совершенно серьезно намеревалась держаться подальше от съемочной площадки, от ворот, от несчастья, надвигающегося с полной неизбежностью.
В одиннадцать часов одиннадцать минут, если верить часам на техническом мониторе, она стояла за съемочной группой и гадала, что же тут делает.
«Собираю информацию?»
Да, подобное занятие казалось ей достаточно безопасным. Ей нужна была информация
Одного раза ей хватило. Более чем.
Сияла большая угольная лампа, источник рассеянного света для крупных планов. От нее исходило слишком много жара. Именно поэтому футболка Арры теперь прилипла к дорожке пота, стекающей по спине.
Пока лампа оставалась включенной, волшебница не могла разглядеть, проходит ли тень через ворота.
Питер откинулся на спинку стула и снял дугу с наушниками, которая повисла у него на шее.
— Все, снято.
Свет погас.
«Вот вам и намек на драматическую иронию», — подумала Арра.
— Нет!
Когда все посмотрели на него, Тони внезапно понял, что сказал это вслух, вернее, прокричал.
Питер перегнулся вбок, вопросительно взглянул на парня мимо монитора и поинтересовался:
— Проблема, мистер Фостер?
«Мистер? Я облажался! — Юноша почувствовал вибрацию, свидетельствующую о том, что ворота открывались. — Какая разница! Пусть я и буду выглядеть полным ослом. Мне надо было что-то сказать! Арра здесь. За спиной Питера. Она прикроет меня. Ну да, как же. Кому я, к черту, морочу голову?»
— Простите. Я… Мм… Мне показалось, что одна лампа передвинулась.
Все, кроме него, поглядели наверх.
Тони смотрел на Арру, а она — в потолок, но не на лампы.
Ее лицо побледнело, она задыхалась. Даже через десять футов, разделявших их, парень видел, как поднималась и опадала грудь волшебницы. Он почти разглядел, как из нее сочился ужас, словно… Словно черви, лезущие из трупа.
«Да, мне очень нужен этот образ».
Вибрация стала сильнее.
— Кто-нибудь это чувствует? — поинтересовался Николас.
Тони и Арра уставились на него.
— Чувствует что? — с любопытством спросила Лаура.
Актер нахмурился и потер челюсть.
— Это похоже на… Не знаю, как будто в голове у меня жужжит пчела.
Тони сравнил бы это со сверлом дантиста, но «пчела» тоже неплохое описание ощущений. Все остальные вроде бы ничего не замечали.
— Это из-за тени в нем? — одними губами спросил Фостер Арру.
Та пожала плечами. Тони понятия не имел, был ли этот жест ответом на его вопрос или заявлением, что она не умеет читать по губам.
— Все в порядке, люди. Если мы сможем поддать газу, то реакции отца будут у нас в коробке перед ланчем. На второй камере, вы готовы?
— Готов, босс.
— Ли?
Тень скользнула по лицу Николаса. Он напрягся и завопил.
Глава седьмая
Тони прыгнул вперед, когда колени Ли начали подгибаться. Он ухитрился подсунуть руку под его голову и не допустить, чтобы затылок актера ударился о бетон.