Дым и тени
Шрифт:
— Нет, потому что на такой вопрос ей пришлось бы ответить честно. — Фостер убрал на место кабель и распрямился. — Думаю, она просто выжидает.
В тусклом свете знака «запасной выход» Тони увидел, как нахмурился Генри.
— Пятно на тебе, кажется, обладает теперь большей силой, чем раньше.
— Кажется или в самом деле обладает? — Но вампир лишь пожал плечами. — Ладно, тогда не будем об этом беспокоиться.
С деланой улыбкой Тони добавил увеличивающуюся силу пятна к списку вещей, о которых ему стоило побеспокоиться. Прямо под пунктами «Дальше
Он быстро прикинул, не добавить ли к списку также «Темнота начинает меня успокаивать», но такой глагол был не совсем точным. Фостер шагал к задней двери, чувствуя себя укрытым, находящимся в безопасности. Он остро осознавал близкое присутствие настоящего, хотя Генри находился в его списке уже давно.
Круг света на задней стене возвестил о неприятностях иного сорта.
«Черт, охрана! Нас еще не заметили, но вот-вот увидят».
Тони схватил вампира за руку, отбросил к стене, просунул колено между его ног и прижался к нему губами, грудью и бедрами. Парень слишком поздно сообразил, что тот может не понять.
К счастью, Генри оказался не против подыграть.
— Эй, вы там! Кончайте!
Юноша отодвинулся, обернулся, изобразил удивление при виде охранника и пробормотал:
— Подожди здесь, зайчик.
Золотисто-рыжие брови взлетели вверх.
Тони шагнул вперед и разразился тихой и быстрой тирадой:
— Таков уж я. Стараюсь произвести впечатление на этого парня тем, что работаю на телевидении.
Охранник возвел глаза к потолку, но понял, что один парень делал все возможное, чтобы переспать с другим, и проявил снисхождение.
— Черт с вами, только не занимайтесь этим здесь!
— Уже уходим.
— Хорошо.
Охранник отмел их как угрозу. Он торопился продолжить обход. В конце концов, его ждал недописанный сценарий.
— Заприте за собой дверь.
Генри молчал, пока Тони выполнял эту команду, а потом улыбнулся. Его зубы в темноте казались слишком белыми.
— Очень умно.
— Спасибо.
Юноша с трудом справился с желанием вытереть губы. Он тысячу раз целовал Генри, но сейчас впервые почувствовал вкус крови. Крови Кейт, Тины, своей собственной… Давнишней крови.
Тони понимал, что это ему просто казалось.
Это все было… из-за тени.
Тени окружили ее. Она попала в ловушку, не могла прорвать это кольцо тьмы. Она в ловушке. Спасения нет. Если уничтожить одну тень, то нападут остальные. Женщина выпрямилась во весь рост, начала собираться с силами и решила, что победа достанется им самой дорогой ценой.
Когда они придвинулись, она услышала их голоса, звучащие в голове.
«Помоги нам».
«Не дай ему нас уничтожить».
«Помоги нам».
«Мы хотим жить».
«Помоги нам».
«Ты
— Итак, теперь на мне лежит ответственность и за ваши жизни тоже?
В ответ по кругу замелькали лица. Ли. Маус. Кейт. Бен. Тони…
Кирилл и Сарн — с выпученными глазами, высунутыми языками, пригвожденные к доскам. Харайн — густые белые брови приподняты над очками.
— Что с тобой такое? — спросил он чужим голосом. — Берясь за эту работу, ты знала, что она опасна.
— Это не моя работа. — Она обвела круг, и тени наклонились ближе к ее руке. — Я не допущу, чтобы она стала моей.
— А кто сказал, что у тебя есть выбор? — хмыкнул Харайн.
Арра вздрогнула, проснулась, прищурилась на пару мониторов, одной рукой потянулась к мышке, второй вытерла слюну.
Всегда существует выбор.
Есть и другие ворота.
Глава четырнадцатая
— Как прошло свидание?
— Какое?
— С Зевом, в пятницу. Я собиралась тебе позвонить, но у меня выдались хлопотливые выходные.
Эми сладострастно подчеркнула словечко «хлопотливые» и повела бровями.
— Барри?
Она стукнула его по плечу.
— Брайан! А теперь рассказывай, олух, — потребовала она, поставив большой стакан с мокко на край стола, и, плюхнувшись в кресло, улыбнулась Тони. — Мамочка хочет знать все чудовищные подробности. Пусть утро понедельника хоть недолго побудет клевым.
— Я поел хаманташа.
Густо подведенные глаза широко распахнулись.
— Извращенец!
— Это печенье.
— Ты ел печенье? Тебе что, двенадцать лет?
Тони пожал плечами. С вечера пятницы столько всего случилось, что он почти забыл о своей встрече со звукорежиссером.
— Мы ходили пить кофе.
— В двенадцать я как раз делала то же самое, — сказала Эми и многозначительно отхлебнула из своей кружки. — Вы и вправду этим занимались?
— Еще разговаривали.
— Господи, я просто балдею. Я-то думала, геи отрываются лучше нас. У вас что, нет никаких нормативов, чтобы держать планку?
Тони почувствовал, что улыбнулся впервые за целую вечность.
— После восьмидесятых — нет.
Эми ухмыльнулась и протянула руку к телефону.
— Похоже, в двенадцать лет ты не только пил кофе. «Чи-Би продакшнс», чем могу вам помочь?
Может, сказался настрой Эми: «Я буду вести себя так, как хочу, и пусть только мир попробует что-нибудь вякнуть!» Или же дело было в ее поразительно зеленых волосах, в знакомом ответе на звонок. Главное в том, что Фостер почувствовал себя энергичным, готовым ко всему. Он будто ожидал каких-то больших, удивительных событий, которые должны были вот-вот произойти. Страх и сомнения, преследовавшие его в снах и по дороге на работу, исчезли.