Дым и зеркала

Бёф Жюль Дю

Дон пожал плечами.

– Ты, скорее всего не знаешь, какую часть твоих файлов мои ребята уже прочли. Так этого и я не знаю, потому что брифинг по файлам у нас не каждый день. А с кем встречались и о чем беседовали, знаешь прекрасно. Юный Страут – мальчик старательный и докладывает, ничего не упуская, так?

– Ты считаешь, что это из-за «Примаверы»?

– «Примавера», – ответил Дон, – это просто первая очевидная дыра в полицейском расследовании. Совершенно, как мне казалось, несущественная. И пойми, Боб, я никого не собираюсь упрекать, такие вещи случаются сплошь и рядом. Счет из ресторана был изъят только на третий день, в понедельник, приобщили к делу и забыли. И если бы не статья Баскета, про счет никогда бы

и не вспомнили. Ты запись беседы с ним хорошо помнишь? Если речь идет о самоубийстве, то первым делом надо внимательно изучить все, что происходило с жертвой в последние дни и часы перед смертью. Просто Баскет когда-то читал учебник по криминалистике. А твои молодцы взяли показания у этого охранника, Кирша, поломали голову над дверью в ванную и ушли довольными. Я бы тоже ушел довольным, Боб, вместе с ними, но когда расследование открывается заново, тут уж мелочей не бывает. Поэтому я и отправил Ника Сторка и юного Страута сперва поговорить с Баскетом, а потом в «Примаверу». И тут уж всего два объяснения есть, почему нами вдруг так заинтересовались – либо кто-то из твоих начальников почему-то знает про это дело сильно больше, чем положено…

– Исключено, – перебил его Кроули. – Про группу знают только три человека. Ну, четыре, считая человека из казначейства. Про место вашей дислокации – только я и Страут.

– А люди из участка на Лилли Роуд?

– Они вообще ничего не знают, только адрес, по которому нужно срочно выезжать, если срабатывает сигнализация. У них этих адресов – несколько десятков. Ваша точка ничем не выделяется.

– Тогда, Боб, у меня для тебя две новости. Первая такая. Мы случайно напали на золотую жилу. В этой «Примавере» что-то сильно неладно. И достаточно оказаться где-то поблизости, чтобы тобой заинтересовались…

– Ты не слишком?…

– Смотри сам. Проходит год после смерти Иглета. Крис Мартин, журналист, приходит в «Примаверу» и долго разговаривает с официантом Паоло Брачини. На следующий же день Брачини бросает свою лондонскую квартиру, работу, и исчезает без объяснения причин. Ходят слухи, что он в Милане, только вот найти его никак не удается. В это же время Мартин отказывается продолжать работу над статьей про Иглета, тоже бросает вполне приличную работу и переезжает в Северную Ирландию. Сторк и Страут посещают «Примаверу» – за нами тут же устанавливают наблюдение.

– Однако Баскет тоже был в «Примавере», но он в Лондоне, и с ним все в порядке.

– Потому что ему ни с кем в «Примавере» поговорить так и не удалось, кроме босса, а тот ничего интересного ему не сообщил. И второй официант, которого раскручивал Страут, – ты видел его показания? Ему Брачини строго-настрого запретил с кем-либо разговаривать про Иглета, припоминаешь? Он в кофейне отсиживался, пока Баскет находился в ресторане.

– Предположим, – согласился Кроули. – Вполне вероятно. А другая новость какая?

– А другая новость вот какая, – объявил Дон. – Никакое это не самоубийство. Вокруг самоубийц такой активности не происходит. Самоубийцы – клиенты тихие. Это, бьюсь об заклад, чистое убийство, хотя я и не представляю себе, как оно могло произойти.

– Я могу доложить наверх о твоих соображениях?

– Не надо пока. Помочь мне оттуда вряд ли смогут.

– Какие у тебя сейчас планы? Что будем делать с Брачини и Мартином?

– Если честно, то понятия не имею, – признался Дон. – Ну с Мартином все более или менее понятно – попроси в Белфасте, чтобы за ним как следует присмотрели, но не в открытую. Нам здесь про него временно придется забыть. А Брачини… Лучше всего будет, если ты просто предупредишь своего итальянского приятеля из прокуратуры, что Брачини нам больше не интересен. Только это надо делать немедленно.

– По-прежнему не веришь итальянцам?

Дон кивнул.

– Не особенно. Очень уж разговорчивы.

*************************************

Вернувшись

на Рактон Роуд, Дон остановился около нищего. Тот сидел на расстеленном на тротуаре рваном спальном мешке, поджав ноги и опустив голову на грудь. Перед ним стоял бумажный стакан из Макдональдса с мелочью. Когда брошенный Доном двухпенсовик звякнул об асфальт, нищий поднял голову. Низко надвинутая балаклава продолжала скрывать его лицо, но Дону вдруг стало не по себе. Нищий пристально рассматривал его из-под капюшона.

– Не отморозь задницу, придурок, – посоветовал Дон и направился к калитке, но тут нищий его окликнул:

– Старикан, подойди сюда.

Дон повернул голову.

– Много подаешь, – сказал нищий. – Не скупишься. Возьми сдачу, – и он вытянул ладонь, на которой блестела однопенсовая монета. – Возьми. Тебе пригодится. А то ведь скоро тоже окажешься на тротуаре.

ГЛАВА 9

ГРУППА «ХОТСПЕР». НЕПРОФЕССИОНАЛЬНОЕ ПОВЕДЕНИЕ

Себе во благо обращу я злое

И, всем на диво, искуплю былое

В. Шекспир «Генрих IV», ч.1, акт 1, сцена 3

К полуночи от Кроули пришла срочная информация, что камера у шлагбаума, на которую возлагались определенные надежды, вчера, по совершенно непонятным причинам, отключилась сама собой, причем как раз в то время, когда, по расчетам Дона, человек с черным мешком должен был находиться где-то в том районе. Единственным светлым пятном было то, что Кроули успел направить к шлагбауму двух оперативников, и они зафиксировали черную «Хонду», припарковавшуюся поблизости около девяти вечера и поспешно уехавшую минут через двадцать после того, как с Доном случился приступ благотворительности.

Кроули сказал, что перезвонит, когда владелец «Хонды» будет установлен, но особых надежд на какой-либо результат Дон не питал, потому что номер машины вполне мог быть фиктивным.

У Рори Кларка, в отличие от юного Страута, не было обязательств перед Кроули. А перед Доном – были, поэтому отредактировать картинку с камеры, зафиксировавшей короткий контакт Дона и нищего, Рори предложил сам, как только стало очевидно, что Дон спугнул наблюдавших за квартирой. Вынесенный Ником второй черный мешок никого уже не заинтересовал, и мешок так и провалялся на тротуаре напротив всю ночь, пока его не загрузили, вместе с горой других таких же мешков, в фургон-мусоросборник.

Помрачневший Дон, хотя и не подавал виду, клял себя за непрофессиональное поведение, но поправить уже ничего было нельзя. От предложения Рори он отказался, попросив его только держать язык за зубами, – камеры вокруг конспиративной квартиры были установлены для удобства ее обитателей, а не для того, чтобы начальство могло их контролировать.

Кроме того, юный Страут вернулся из Белфаста практически с пустыми руками: по первому адресу из тех, что удалось получить у Юстаса Баскета и его шефа, находилась пакистанская семья, ничего о Крисе Мартине не слышавшая, а у своего бывшего сокурсника Мартин прожил три месяца, сказал, что думает перебраться на континент, после чего исчез. Все это время он активно пользовался своей дебетовой карточкой банка ЭйчЭсБиСи, снимал наличные, пока не опустошил счет, кредитка Америкен Экспресс заблокирована, так что определить его местонахождение по банковским выпискам не представляется возможным. В списках авиапассажиров в сторону континента Мартин не значится, в списках пассажиров пароходных компаний – тоже. И вообще есть некоторые основания считать, что он находится в Англии – бывший сокурсник любезно разрешил ирландскому коллеге Страута немного покопаться в своем компьютере, и там обнаружилось месячной давности письмо Мартина, в котором ничего интересного не было, но отправлено оно было из Сент-Дэвидса.