Дым и зеркала
Шрифт:
— Как это возможно? — пробормотал Дагор.
— Затрудняюсь ответить. Мне кажется, это вопрос ко всему миру, почему всё произошло именно так. Но с того момента, как ты прибег к последнему средству, осколки твоей души поселились в её сердце. Если подумать, у магии не было другого выхода: противиться воле Разрушителя мир тоже не мог, а эта девочка настырно тянула тебя назад.
— Но что произошло сейчас?
— Она перестала в тебя верить, — пожал плечами Целитель. — Как же вам это объяснить? Ты умирал, более того, умирал по своей воле. То есть всё, что в тебе было, несло эту волю самоуничтожения, включая тот кусочек, который остался жить благодаря Лель. Эта воля, даже когда ты пришёл в себя, продолжала сидеть в ней как заноза, подталкивая к саморазрушению.
— Но почему? — растерянно пробормотал Разрушитель.
— Потому что Караванщик знает, как это всё лечить и распутывать, — поморщился Целитель.
— Нет, я не про то. Почему перестала верить? — он перевёл непонимающий взгляд на меня.
А я во время всей этой лекции сидела совершенно пришибленная. Мысли в голове метались, сталкивались и путались, и я никак не могла определить, что тревожит меня сильнее. То ли степень собственной вины в злоключениях Разрушителя, которому я эгоистично не позволила умереть тогда, когда он, должно быть, очень не хотел жить. То ли осознание, что десять лет я жила только ради любви к человеку, которого никогда в жизни не видела и которому, по совести, совершенно не была нужна. То ли недоверие к словам Целителя: как можно заставить жить человека, который по всем законам должен был умереть? Невозможно нарушить закон сохранения энергии и законы природы; а он утверждает, что для Иллюзионистов это нормально! То ли циничное спокойствие Тахира, так не вязавшееся у меня с первым светлым впечатлением об этом человеке. То ли собственное смущение, что он так невозмутимо вывернул перед предметом моих волнений все мои чувства, а тот настолько спокойно отреагировал, будто был прекрасно осведомлён, или как будто ему было плевать. Много всего было.
— Потому что ты идиот, — припечатал Тар. — И ещё с десяток эпитетов. Потому что тискать другую на глазах у влюблённой девушки — не самый лучший способ наладить с последней отношения и завоевать доверие.
— Зачем ему моё доверие? — поморщившись, подала я голос.
— Потому что Рай для него, конечно, близкий друг, и даже почти сестра, но — и только, и она ему вряд ли поможет. Видишь ли, у Разрушителей постоянные и очень, очень большие проблемы с чувствами. Ярость спровоцировать легче, удивление, но что-то светлое в их рациональных душах появляется очень редко, у Гора так вообще с довоенных времён, мне кажется, не было. И, признаться, я уже был уверен, что второго чуда с ним не случится. Ан-нет, он не только тебя всякой гадостью заразил, но и сам чему-то полезному научился. Эгоист и потребитель. Но это с ними сплошь и рядом, так что привыкай. Всё, Дагор, проваливай, у меня к девушке есть ещё один важный разговор, который тебя не касается.
Против ожидания, Разрушитель в ответ на такое заявление лишь пожал плечами и поднялся.
— Доброй ночи, Лейла, — обозначив короткий поклон и даже не глянув в сторону Целителя, он ушёл.
— Доброй ночи, — запоздало кивнула я уже его спине.
— Ну вот, а теперь, без лишних ушей, поговорим серьёзно, — Целитель покинул стол и присел рядом со мной. — Иди сюда, — пробормотал он, аккуратно привлекая меня в объятья. Почему-то сразу стало легче и спокойней, как тогда с Дагором. Нет, нельзя думать об этом человеке! Не сейчас, сначала надо успокоиться и взять себя в руки. — Ты догадываешься, о чём я хочу с тобой поговорить?
— Вы…
— Ты. Я вообще не люблю, когда мне выкают, а мы с тобой теперь кровники. Извини, что не спросил твоего мнения, но это было единственное средство, которое пришло мне в голову в тот момент. Иначе я бы тебя не вытянул, — спокойно и без прежней язвительности проговорил мужчина, вновь возвращаюсь к тому облику, который продемонстрировал
— Нет, я не против, что ты, спасибо, — торопливо проговорила я. — Просто… странно.
— Да понимаю я всё, чужой человек, а кровник — это определённая степень близости. Но у нас, Целителей, такое сплошь и рядом. Эдакое последнее средство, прибегнуть к которому или нет каждый решает для себя в каждой новой ситуации.
— Дагор тоже твой кровник?
— Вот ещё, только Разрушителя мне не хватало для полного счастья, — он шумно фыркнул. — Да там и проку бы не было, только заработал бы себе лишних проблем.
— А трусливая Иллюзионистка, стало быть, нужна?
— Нет. Нужна очень, прямо таки фантастически талантливая симпатичная молоденькая девушка, способная противопоставить всему миру свою веру и победить. А страхи… про них-то я и хотел поговорить. Пришло время с ними встретиться. Я не могу волшебным образом помочь тебе научиться доверию и найти ориентиры в жизни, а вот победить ещё несколько не дающих тебе спокойно жить проблем мы совместными усилиями сможем. Особенно сейчас, когда в тебе уже нет этого разрушительского самоуничтожения. Пакостная штука, прямо скажем, — он вздохнул.
— Зачем тебе это?
— Влюбился, — беспечно пожал плечами Тар. С улыбкой оглядел озадаченно-недоверчивое выражение моего лица, поднятого с его собственного плеча. — Не веришь? Ну, в общем-то, правильно делаешь. Я Целитель, а мы не можем пройти мимо человека, если чувствуем, что ему очень нужна наша помощь, и что мы действительно можем помочь. Ну, то есть, иногда проходим, но это неприятно и неправильно, и нужно иметь определённый стимул, чтобы так поступить. В твоём же случае мне даже сознательно очень хочется помочь. Как минимум потому, что ты действительно очень мучаешься, причём мучаешься всё больше по вине окружающих, а не за собственные поступки.
— Фарха тоже никогда не могла пройти ни мимо птицы с перебитым крылом, ни мимо ребёнка с разбитой коленкой, всегда всем помочь пыталась…
— А Фарха это…?
— Фарха Нам-ай-Камар, моя кровница. Она Целитель.
— Вот как, — с непонятной интонацией протянул он. — По-моему, Кер-ай-Аттар заслужил хорошую взбучку.
— А кто это?
— Это наставник твоей кровницы.
— Ты её знаешь?! — опешила я. — За что взбучку?
— Наслышан, хорошая девочка. А взбучку за то, что тебя проглядела, будучи твоей кровницей. Это почти преступление против дара, Лейла, и сейчас в этом виноват только её наставник, халатно подошедший к своим обязанностям. Ещё испортит девочку! Завтра надо будет его навестить.
— Подожди, — вспомнив пару вскользь брошенных фраз подруги, я торопливо отстранилась, внимательно глядя на мужчину. — Но её наставник — главный Целитель центрального госпиталя, как ты можешь ему устроить взбучку?!
— Во-первых, не всего госпиталя, а всего лишь одного из отделений, — невозмутимо поправил меня мужчина. — А, во-вторых, сколько мне лет, по-твоему, и кто я?
— Военный Целитель, — неуверенно предположила я, чувствуя подвох и понимая, что вряд ли угадаю правильный ответ. — Лет тридцать, может, немного больше.
— Приятно, конечно, что я так хорошо сохранился, но… — он усмехнулся. — Лейла, меня зовут Тахир Хмер-ай-Моран, мне без малого четыреста пятьдесят лет, и я один из Владык Исцеления.
Судя по весёлой улыбке, выражение моего лица его порадовало. Но мне сейчас было не до насмешки в глазах мужчины…
— Тот самый Моран?!
— Какой? — с дурашливым кокетством уточнил он.
— Бессмертный. У которого сам Караванщик в должниках ходит и списки утверждает, — машинально повторила я главную сплетню про Тахира, недоверчиво разглядывая его. Вот этот молодой мужчина с мальчишеской улыбкой и сияющими глазами — тот самый Моран, которого почитают как последнюю надежду умирающих?! И вот он, собственной персоной, выкроил время, чтобы посмотреть на меня, спас мне жизнь, стал моим кровником, планирует помочь мне с остальными проблемами, и… сидит рядом со мной на диване, заботливо меня обнимая?!