Дым и железо
Шрифт:
Моряк сделал шаг вперед и упал.
Сердце Халилы стучало так громко, что почти оглушало вместе со штормом, и Халила резко вдохнула от шока при виде того, что натворила. Это было необходимо, она знала, но все равно… Дрожащей, замерзшей рукой Халила засунула залитый кровью клинок обратно за пояс и поспешила вверх по ступенькам. Открыла свою коробочку, установила магнитный снаряд и, как раз когда она пыталась приладить тот к нужному месту у двери, как Томас ее научил, задумалась, услышит ли вообще хоть кто-то взрыв в реве такой грозы.
Это не имело значения. В любом случае она должна была продолжать.
Внизу кто-то сидел на корточках, преграждая дорогу. Другой моряк, склонившийся над мужчиной, которого Халила убила. Он пока не заметил ее. Халила украдкой поспешила вперед, к моряку, и когда тот поднялся, она ухватилась за скользкие перила и, подпрыгнув, пнула моряка обеими ногами, отчего тот ударился спиной о фальшборт с левой стороны. «Десять секунд». Халиле нужно было убраться подальше от лестницы, но моряк по-прежнему преграждал ей путь.
Он извернулся, как кот, чтобы схватить Халилу, когда она попыталась пробежать мимо него на палубу.
Пришло время использовать кинжал, что Халила и попыталась сделать, но этот мужчина был куда осмотрительнее и быстрее и поймал ее за запястье, больно его сдавив и вывернув. Халила выронила лезвие. Простора, чтобы выхватить меч, не было, но у оружия ведь есть не только лезвие; Халила сгребла подол флисовой мантии и использовала его как прокладку между ладонью и клинком, когда дернула тот наверх, и грубая рукоять меча жестко ударила моряка в подбородок. Голова мужчины запрокинулась назад, скорее от удивления, чем от по-настоящему причиненной боли, и Халила сделала шаг вперед, чтобы поставить свою правую ногу позади его левой, а затем дернулась в его хватке вместо того, чтобы сбегать.
Мужчина упал, от удивления разинув рот, и больно ударился о перила. Потянулся за кинжалом, но Халила нашла его первой и рухнула на колени, вонзив лезвие моряку в глотку.
Халила откатилась, молясь, чтобы у нее оставалось время и Томас точно рассчитал взрывчатые смеси. Она была всего в метре от двери, когда ощутила, как металл сотряс взрыв, и яркие красные искры огня у двери обратили падающие капли дождя рядом в облачко пара.
Халила вскочила на ноги, пошатнулась, когда корабль опять бросило в сторону, и чуть не упала на натянутый канат. Она поскользнулась и ухватилась за него, изо всех сил стараясь выжить. Ветер был таким мощным, будто бил свинцовыми кулаками, и Халила не могла сделать вдох против таких диких порывов. Перед глазами танцевали яркие искры, и Халила взмолилась, чтобы появилась новая молния; ничего теперь не было видно помимо тьмы и падающего дождя.
А потом Халила увидела свечение на мостике наверху. Разглядеть его было невозможно, видно лишь вспышку. Халила была на полпути к правому борту. На полпути к другой лестнице.
Она боролась с ветром, пока не нащупала другую преграду на своем пути. Мертвого мужчину. Моряка, о милостивый Аллах, а не одного из своих друзей. Халила перебралась через мертвеца и поняла, что отыскала нужные ступеньки. Вытащив меч, она пошла наверх.
Дверь наверху превратилась в расплавленное месиво, которое до сих пор пузырилось от греческого огня, хотя кто-то – видимо, Томас – посыпал сверху смесью для тушения, чтобы субстанция не прожгла
Анита походила на хрупкую игрушку в руках Томаса, а он сам… он выглядел опасным, как и клинок, который прижимал к горлу девушки. Двое из экипажа были уже повержены, ранены или мертвы; оставшиеся, не считая рулевого, который не покидал свой пост, оказались загнаны в ловушку у замурованной двери. По удаче или умыслу, но ни у кого не было библиотечного оружия, иначе бы все закончилось куда плачевнее.
Халила замерла на месте, держа меч наготове и тяжело дыша. Санти ни на миг не отводил взгляда от капитана корабля, а вот Дарио отвернулся на мгновение, чтобы посмотреть, не ранена ли Халила. Должно быть, выводы его удовлетворили, потому что он не бросился к ней.
Теперь Халила почувствовала слабость и холод, пробирающий до костей. Дождь хлестал ее по лицу, стекая по промокшему хиджабу.
Однако Халила не дрогнула, когда Санти сказал:
– Сдавайтесь, или мы убьем девчонку, а потом, вероятно, и всех вас. Вы знаете, мы это можем.
Один из них рассмеялся.
Раздался громкий хлопок, и в стальной стене рядом с головой смеющегося мужчины появилась раскаленная заклепка. Анита покосилась на шум. Глен, похоже, нашла к чему подсоединить паровой шланг и теперь выглядела готовой к тому, чтобы снова прицелиться, чтобы испытать моряков на смелость.
Больше никто не смеялся.
Капитан корабля, грузный мужчина со шрамами, который пережил ситуации и похуже, чем сложившаяся, наконец произнес:
– Ладно. Может, вам удастся нас убить. Но мы вам нужны, чтобы управлять кораблем и выжить в следующие пять минут, и вы это знаете.
– А куда вы собрались плыть после того, как дочь Красного Ибрагима будет убита под вашим командованием? – спросил Санти. Он выглядел расслабленным и спокойным, полностью держа ситуацию под контролем. – В Александрию? Ее отец не похож на человека, который даст вам время на то, чтобы объяснить детали произошедшего. Насколько я слышал, он человек, который будет рад сначала вырвать вам язык.
– Если все вы будете мертвы, он услышит лишь одну версию истории: нашу. У вас ничего нет, кроме нее, идиоты, а численность на нашей стороне. Вам остается только сдаться.
– Не только, – сказал Санти. Халила узнала этот тон, легкий и беззаботный. Этот Санти был самым опасным. Он поднял уже полупустую бутылку ядовито-зеленой жидкости – остатки греческого огня. Вытащил затычку. – Если я его вылью, он прожжет все, все слои корабля, пока не пройдет через дно. Много времени не займет. А смесь для тушения есть только у Томаса. Думаете, успеете отнять ее вовремя?
Моряки замерли, и все уставились на своего капитана, которому с трудом удавалось сохранять спокойствие.
– Тогда вы пойдете на дно вместе с нами.
– Уж лучше так, чем та судьба, которую уготовил для нас архивариус, – сказал Санти. – Верно, друзья?
– Верно, – отозвался Томас таким низким голосом, что это прозвучало как землетрясение.
– Верно, – сказал Дарио.
– Разумеется, – вторила Глен.
– Да, – сказала Халила последней. – Мы не боимся смерти. Если бы боялись, то и не затеяли бы все это.