Дым осенних костров
Шрифт:
— Лорд Нальдерон. Что делаете вы в достойном обществе? — Валейя Кетельрос вышла из-за колонны в полутемном холле Лаэльнэторна, двигаясь с таким достоинством, словно все здесь принадлежало ей. Руки сложены перед собой, нос вызывающе приподнят, в платиновых косах вокруг головы драгоценные бусины. Лишь зиму назад прошла она День совершеннолетия и появилась при дворе, однако говорила гордо и требовательно.
— То же, что и вы, достойная леди.
Девчушка чуть заметно нахмурилась. Не считая почтительного поклона, он явно потешался над ней, в голосе угадывались смешливые нотки.
— Ошибаетесь, —
Его брови взлетели вверх. Слухи расходятся быстро!
— Полагаете, и король ошибся?
— Король наш очень милостив, кроме того, занят безотлагательными делами. Кто-то должен присматривать за Двором в его отсутствие.
«Уж не вы ли?», — читалось в его лице, смеющихся глазах, уголках губ.
Валейя сделала шаг навстречу Налю, собираясь что-то сказать, но одновременно и он двинулся вперед, что не пошло на пользу обвинению. Оказавшись совсем близко, она доставала ростом ему до плеча. Парировать выпады Золотого Цветка пришлось бы, запрокинув голову. Наль с изысканным поклоном обошел сконфуженно замолкшую девчушку и ступил на парадную лестницу. Должно быть, в Агатовом зале ждут только его.
* * *
Приемный зал полнился придворными. В одном углу королевские музыканты шумно обсуждали подготовку к балу осеннего равноденствия, в лицах изображая наиболее успешные или смешные мгновения прошлых выступлений. Леди Лингарда отыгрывала по нескольку выразительных аккордов на лютне, чтобы подчеркнуть ту или иную реплику, что сопровождалось дружным весельем. В другом углу, между высоким стрельчатым окном и колонной, королевский казначей, замковый управляющий, главный повар и несколько тайр-леди обсуждали предстоящий уже четыре дня спустя праздник Урожая. Как водится, он приходился на полную Урожайную Луну, и если небо будет ясным, то радость двойной. Однако украшение и угощение всегда доставляют хлопоты, а после достойно отмеченной свадьбы младшего принца и подавно. Под свисающими с потолка геральдическими флагами четверо тайр-лордов громко смеялись, обсуждая с дипломатами нордов и послами от вестери и твайлари случай на охоте. Твайлари прятали словно сотканные из тумана белые лица под глубокими капюшонами, как только непостоянный луч солнца касался окон.
У самых дверей зала беседовала еще одна группа, состоявшая в основном из придворных Первых Домов.
— Я не верю в бесчестье лорда Нальдерона, — говорила леди Уилтьерна. — На свадьбе Их Высочеств он держался прекрасно, — кто-то из присутствующих с сомнением хмыкнул, — однако заметно было, как он страдает. Он не разрушил бы собственного счастья.
Лорд Вальбер Кетельрос презрительно повел плечом:
— Однако же лорд оружейник быстро утешился в потере невесты тем, что делит ложе с собаками!
— Не вижу в том ничего зазорного, — холодно произнес Наль, вступая в зал. — Разве что противное самому естеству рисует вам в воображении собственный опыт.
Кетельрос мгновенно развернулся на каблуках. Неприятное изумление на его лице проступило через гордо-пренебрежительную маску, а затем он пошел красными пятнами.
— Лорд оружейник, — прошипел он, — жаль, я так пока и не увидел вас у позорного столба.
—
Брови Вальбера приподнялись, однако он быстро поборол неуместное любопытство.
— Вы окончательно забылись. — Холеная рука в родовых перстнях невольно потянулась к рукояти меча. — Придется указать вам ваше место. — Он повысил голос. — Я вызываю…
— Не вы, а я вас. Собеседники ваши не посмеют отрицать, что первым оскорблен был я, а вы едва ли. Сами вы решили осквернить слух присутствующих изречениями, достойными орочьей орды. Стоит ли удивляться, когда нечистоту мешают с нечистотами?
— Нечистоту? — гневно уточнил Вальбер.
— Если вы не сказали ничего дурного, то сможете повторить мне это в том же тоне прямо в глаза?
С минуту противники стояли неподвижно, вызывающе вздернув подбородки и сверля друг друга взглядами.
Потом Наль, не мигая, сорвал из-за пояса перчатку и швырнул под ноги Вальберу. Тот вздрогнул, разрывая зрительный контакт — скорее от возмущения, чем от неожиданности.
— Заберите, — выдохнул он, осознав, что проиграл первую схватку. — Не хочу пропахнуть псиной.
До того разрозненные группы придворных оставили свои занятия и собирались вокруг двух эльноров. Гул голосов зазвучал, как море перед штормом.
Наль не ответил. Развернувшись к изумленно застывшей на пороге за его плечом Валейе Кетельрос, он сделал широкий куртуазный жест в ее сторону:
— Не желаете присмотреть за порядками нашей дуэли в качестве распорядителя, леди Валейя?
Девушка широко раскрыла глаза, переводя их с Наля на Вальбера.
— Не вмешивайте в ваши гнусные игры мою родственницу, лорд оружейник, — негромко, с угрозой предупредил последний.
— Леди уже достигла возраста и может решать сама.
— Я буду секундантом лорда Вальбера, — выступил из круга придворных судебный защитник Фаэр, вызволяя онемевшую Валейю из затруднения, которого она сама, видимо, не могла преодолеть.
— Я секундант лорда Нальдерона, — немедленно послышался звонкий девичий голос. К противникам невозмутимо протолкалась Фенрейя. Откуда она здесь? Воспоминание о кнефтафеле запоздало мелькнуло в сознании Наля. Что ж, на эту игру он безнадежно опоздал.
Секунданты отделились от основной толпы и быстро засовещались вполголоса. Противники остались на местах, бросая друг на друга короткие ледяные взгляды.
— Как прошла аудиенция у Его Величества? — наконец ехидно осведомился Вальбер.
— Если вам недостаточно сплетен, почему бы не обратиться за разъяснениями к самому Его Величеству?
Поймав промелькнувшую в глазах Вальбера тень замешательства, Наль приподнял бровь:
— Или вы уже обращались, и он посоветовал вам заняться своими делами?
— Вы слезно просили остаться при дворе, или такое все же недостойно даже Фрозенблейда?
— Мы не просим.
Вальбер резко вскинул голову, как на звук боевого рога. Кровь бросилась в лицо от этой короткой фразы. Не забыть, когда она прозвучала впервые и зажила с тех пор собственной жизнью, пусть среди присутствующих уже не осталось никого из свидетелей. Тогда же и стала она неформальным девизом Фрозенблейдов. Потомки пронесли ее сквозь века. Это был вызов на войну.