Дым отечества. В поисках привычного времени
Шрифт:
А ежели к этому прибавить нейлоновые рубашки, то далее и обсуждать нечего. Просто или «выходи из метро» или «стой в этом» (Жванецкий).
На самом же деле, когда наши сотрудники шли на работу в одинаковых «болоньях» и нейлоновых, сверкающих белизной рубашках, то создавалось впечатление – идет подразделение на спецзадание. Но это – не так.
Хотя, вероятно, и у иных служб была слабость – одеть «болонью», да щегольнуть. Что говорить, все люди, все человеки.
Но однажды по институту пронесся слух. Вначале шепотом. Затем – вслух.
Предстоит ещё один рейс ФАО. ФАО ООН обратилась в Госкомитет по экономическим связям (ГКЭС) с просьбой организовать
Две организации сразу же дали положительное заключение: МИД и КГБ.
Не собираюсь развивать эту тему – завязнешь в холодной войне на десятки страниц. А у нас другая задача.
Короче – выделен НПС «Академик Книпович», уже имеющий опыт подобной работы.
Начальником рейса назначен директор института, а научный состав почти остался без изменений. Правда, Арженухина, гидрохимик, почему-то отказалась. Все недоумевали. Такой рейс. Сказка. Мечта.
Не знали мы, что через некоторое количество лет будет жить мадам Арженухина на Лазурном побережье Франции в звании баронессы. Да знала ли это она сама.
Поэтому в рейс пошла одна гидрохиминя – Наташа Мордасевич. Она обладала тем же недостатком: как только ступала на палубу корабля, одевала шорты, и состав команды начинал переживать.
Но «облико морале» выдерживалось.
Был ещё один вопрос, который следовало решить. ФАО прислало программу проведения подводных экспериментов. Мы не поняли толком, в чем они, эти эксперименты, заключаются. Но уяснили, что необходим подводный пловец со знанием английского и постройка каких-то клеток, которые должны быть установлены на дне морском.
Второй вопрос разрешился быстро – была дана команда капитану изготовить. Что и было принято к исполнению.
А вот подводного пловца со знанием английского просто не было. Не было – и все. Директор вызвал меня и стал почему-то раздраженно объяснять, что от него требуют невозможного.
– Вот, видите ли, нужно в экспедицию послать специалиста, чтоб говорил по-английски, нырял, владел аквалангом и обладал навыками разговора на глубине. А так же был специалистом по орудиям лова, да и член КПСС к тому же. Ну, и где я вам, батенька, найду такого вот идеального. Да у меня или разведен, или не член партии, или член партии, но пьет. Или не пьет, член партии и даже не разведен, но связно и по-русски то не говорит. Что уж тут до английского. А уж про ныряние… – и директор презрительно махнул рукой.
Он был спортсменом в свое время, и неплохим и презирал молодых сотрудников ВНИИ за их мягкотелость, очки, толстые щечки, расплывшиеся задницы и тому подобное, что приобретали специалисты, орудием производства которых были ручка да карандаш.
Через три дня я вновь был вызван к директору.
– Ничего не остается, – опять раздраженно начал он, – как заняться этим нырянием Вам. Вы – уже плавали в предыдущем рейсе. Даже баранину ели, – и он усмехнулся. – Вот и беритесь. И без возражений. Считайте, это – поручение ЦК КПСС.
И дал мне прочитать, в знак особого доверия, Постановление Политбюро ЦК КПСС. Привожу его целиком, так как в РЦХИДНИ [1] мне любезно дали этот документ для ознакомления. А я взял, да переписал. Но уже страшно мне не было. Ибо Партия и её аппарат исчезли. Навечно ли?
«П О С Т А Н О В Л Е Н И Е
Политбюро ЦК КПСС
о рейсе НПС «Академик Книпович» по заказу ФАО ООН
Вопрос Минрыбхоза СССР (т. Ишков А. А.)
№ 67
1. Разрешить Минрыбхозу СССР провести учебный рейс для стипендиатов ООН стран Латинской Америки на НПС «Академик Книпович».
2. МИД СССР и КГБ дать предложения о возможностях использования морского семинара для пропаганды советского образа жизни.
3. Разрешить заход на Кубу для поддержки Кубинской Народной республики (МИД СССР).
4. Использовать плаванье в водах Кубы, Венесуэлы, Мексики для решения стратегических вопросов (КГБ СССР).
5. Ответственность – Минрыбхоз СССР»
1
РЦХИДНИ – Российский центр хранения и изучения документов новейшей истории.
Я и не возражал. Да хоть без акваланга. И без трусов. И вообще, хоть как, все равно согласен. Ещё бы. Воды Карибского моря. Мексика. Индейцы. Но романтика – романтикой, а дело-то – не игрушка.
В институте жарко обсуждали, кто же нырять-то будет. Как всегда, из подвальчика Зарихмана новости приходили одна волнительнее другой. То, например, что ныряльщику в день ныряния – по 100 долларов и блок «Мальборо». То – ныряльщику – специальная трехдневная поездка по Амазонке за счет ФАО.
А я – затаился. И стал похож на серого зайца. Кругом охотники, лошади, собаки, рога трубят. Кажется – беги без оглядки. А серый присел под куст, да у самой дороги, уши прижал и не шевелится. Неизвестно, дышит ли. Вот вся эта свирепая орава и проносится мимо. Ну, сегодня Бог миловал, только и промолвит заяц. И ноги в руки в сторону от охоты.
Сидел я тихо-тихо, но однажды дома вечером с ужасом подумал, во что я ввязался и чем эта жуткая авантюра может кончиться.
При этом нужно серьезно налечь на английский. Но – тайно. Узнают в институте, точно пойдет слух – готовится отбыть на свою историческую родину. Только этого ещё не хватало.
Ну, английский – ладно. А что делать с аквалангом? Я видел его конечно. На фотографиях и в кино. Но не более. Но страх родил отчаянную энергию. Нашел знакомого аквалангиста. Тот привел меня в бассейн и за 5 рублей нас пустили понырять после занятий. Но только один раз. Так за 2 часа я «овладел» легководолазным делом и, не глядя в глаза директору, доложил, что готов выполнить задачу, как говорили в те времена – Партии и Правительства.
У путешествующих есть поверье – как начнется, так и пойдет. В смысле – рейс, полет, экспедиция и т. п. Наш рейс в Латинскую Америку начался терпимо. Правда, помимо команды и научной группы, в связи с «особыми условиями рейса», на борту появились два новых члена экипажа. Представились они как сотрудники Внешнеэкономического ведомства. А кто, да что – «Это вам нужно?» – как говорят у нас в Одессе. Вернее, учитывая, что Одесса уже давно украинская, то уместнее сказать – у них в Одессе.
Мы полным ходом шли в Белен (Бразилия), где должны были взять на борт участников семинара ФАО и руководителя от ФАО.
А пока готовились. Заканчивали какие-то клетки для подводных экспериментов, намечали полигоны для исследований (кстати, они так и не были выполнены). Учили фразы на испанском. Основные: кванто куэсто – сколько стоит, мухерес – женщина, трабахо – работать, нон трабахо – не работать.
Белен встретил нас духотой, влажностью, жарой и полным безлюдьем в дневное время. То есть тогда, когда нас отпускали на берег. Но мы не волновались.